дело не моё, а вот на кого он работает, хотелось бы уточнить.
– Хорошо, вечером поговорим, а сейчас идём мыть морду и уши – он уже дожрал! – И Флетчер дал отбой.
Капитан опустил прозрачную перегородку и огляделся. В этот момент отворилась дверь внутреннего лифта и вошёл высокий, странно одетый человек. На нём был охристый длинный балахон, капюшон которого он при входе сдвинул на спину. Волосы оказались коротко подстрижены. Человек принялся с любопытством озираться. Черты лица имел правильные, ничем не примечательные. Внимание привлекали только глаза – они светились доброжелательным вниманием, при этом человек слегка улыбался.
Капитану вошедший не понравился – типичный штатский умник. А когда оказалось, что тот босой, внутри капитана раздался голос: «Плохи наши дела…» А человек с видимым удовольствием переступил несколько раз на месте, пробуя ступнями упругий ковёр, и в сопровождении врача-биолога пошёл к пульту управления, где его ждал помощник Снайс.
Капитан с раздражением отметил, что двигается консультант не торопясь, прогулочным шагом. Впрочем, от женщины он почти не отстал. Разговор старшего помощника с вновь прибывшим можно было слышать по внутренней связи. Иван Сикорский – так звали консультанта – на вопросы стандартной формулы включения в экипаж отвечал спокойно и внятно. Держался прямо, но при этом как-то странно переступал. Капитан наклонился вперёд, чтобы посмотреть, что там происходит. Оказывается, робот-уборщик, сделанный в виде большого хорька, жадно лизал подставленную ступню консультанта. Капитан поднял глаза и встретил шутливо-заговорщицкий взгляд хозяина ступни. Ситуация показалась капитану Бранту глупой, и он, отвернувшись, подумал, что Снайс, конечно, обратит внимание этого шута на обязательность форменной одежды и обуви. При этом капитан посмотрел на свои ноги в шлёпанцах, убрал их под себя и хотел было свериться с табло отсчёта, но сделать этого не смог – свет померк в его глазах.
Наступила глубокая темнота и тишина. Длилось это, как показалось Бранту, довольно долго. Потом он ощутил холодок на щеке и услышал шёпот ветра над правым ухом. Постепенно темнота перед глазами поредела, и проступили какие-то неясные формы. Прошло ещё некоторое время, прежде чем стало понятно, что это взрыхлённая земля и сухие стебли на ней. Капитан увидел также маленькие руки, выпачканные землёй, и ощутил, как эти руки озябли. Почувствовал он также ломоту в спине и нытьё в коленях – он сидел на корточках, выбирал из земли золотистые клубни и складывал их в жестяное ведро. Он всё это видел и ощущал, но тело было не его! Эти руки могли принадлежать ребёнку или… женщине – он обратил внимание на непривычное напряжение в том месте, где колени упираются в грудь. Ещё он осознал, что давно пора помочиться. Тут в поле зрения оказалось чёрное поле, уходящее к горизонту под серым низким небом. До ближайшей рощицы, тоже серой, было далеко. Двигаясь вдоль горизонта, взгляд наткнулся на зубчатую полоску леса, но это ничего не изменило – трудно было представить пейзаж более унылый. Взгляд вернулся к рукам, и он долго дышал на них, пытаясь согреть окоченевшие пальцы. Когда он снова поднял
