рый освещает в округе до пятидесяти метров, и больше ни один зверь не подойдёт к этому, для них зловещему огню. Не зря первобытные люди поняли чудодейственное свойство огня, без которого немыслимо существование на этой Земле.
Дома утром встал, привёл себя в порядок, покушал и вышел на улицу. Солнышко прямо слепило глаза и поднимало настроение, но мороз чувствовался. Дома никого не было, сестра ушла по своим делам, мать с отцом были на работе. Динка, моя собачка, крутилась возле меня и видит, что я не обращаю на неё внимания, сначала своим холодным, мокрым носом провела мне по рукам, но я не стал реагировать на её прикосновение. Подумал, что она предпримет дальше? И она ничего не придумала, как поставить свои передние лапы мне на грудь и лизнуть меня в лицо.
– Но ты и подлиза, больше ничего я тебе сказать не могу, – сказал я и погладил её по голове.
Она завиляла хвостом, убрала лапы с груди и подскочила к воротам, выглядывая на улицу, видимо, пробежала чужая собака.
– А вообще, я могу тебе сказать, вон смотри, какая дивная погода, давай-ка сбегаем на охоту, немного ноги разомнём? Помнишь, возле горы мы с тобой гоняли соболя, может, подфартит – и добудем его, правда, далековато идти, но а поблизости соболи не водятся, – сказал я.
А Динка смотрит в глаза и как будто что-то соображает своим собачьим умом. Тут же, недолго думая, зашёл домой, собрал продукты в рюкзак, в него положил разобранное ружьё, накинул охотничью одежду, родителям написал записку, прихватил лыжи, и мы с Динкой пошли скорым шагом в лес по заданному маршруту. Когда проходили по улице, мне встретилась женщина, которая несла вёдра с водой. Хорошая примета. И дети бегали, таская за собой санки, лаяли собаки, машина проехала по дороге, грохоча грузом, который лежал в кузове, – одним словом, жизнь посёлка бурлила.
Дойдя до леса, где снег по колено и выше, надел лыжи, и двинулись в путь. Динка бежала, иногда проваливалась по самое брюхо в снег, и ей не нужны были ни лыжи, ни лыжные палки, которые были мне необходимы. Без лыжных палок можно и обойтись, но без лыж это просто немыслимо, даже километра не пройдёшь, если идёшь по целяку, так как ноги в снег проваливаются и идти просто невозможно. Раньше, когда лыж не было, северные люди делали снегоступы, таким образом выходили из положения. Динка хоть и проваливалась по самое брюхо, всё равно у неё настроение не пропадало. Иногда подбежит ко мне, посмотрит, всё ли у меня в порядке, и тут же убегает. Иногда остановится и начинает прислушиваться, что и где происходит, и опять срывается с места и убегает по своему разумению.
Меня всё терзали сомнения: почему не встал раньше? Так как расстояние до горы большое, в пределах десяти километров, а за горой уже другой водораздел, и, если просто так дойти до горы и вернуться, тогда можно и успеть прийти к вечеру. Но так на охоте не бывает, Динка загонит белку на дерево, придётся идти за ней. Колонка загонит если на дерево, то ещё ничего – добыл его и дальше иди. А если в нору или в дупло, то повозиться придётся. Сколько я добывал колонков, то они всегда были в дупле или в норе, только один раз мне пришлось добыть колонка на дереве. А вообще, я не собирался идти на охоту, так как вчера была скверная погода, небо пасмурное и ветер со снегом, а сегодня с утра просто отличная погода, и если бы я не пошёл, то потом бы сожалел об этом, правильно сделал, что пошёл на охоту, и кто меня контролирует? Да никто, сколько пройду, столько и моё, и если надо, то вернусь. Но всё равно мне тот соболь не давал покоя, и не первый раз он от меня уходит, может, Динка слабовата и не может его прищучить, или соболь слишком умный, что обводит нас с Динкой вокруг пальца. Эти воспоминания ещё больше подзадорили меня, и у меня появилось огромное желание во что бы то ни стало добыть этого соболя. А может, он не только меня обводит вокруг пальца? Не один же я охочусь в этих местах, но много народу я здесь не видел, так как в основном все стараются идти в кедрач, там места богаче, и больше водится соболей, белок и боровой дичи. Похоже, что этот соболь в том месте и живёт, рябчиков там много, и глухари есть, а зайцев ещё больше – чем не место для безбедного существования?
Залаяла Динка, нет чтобы впереди, а то где-то сзади. Да, далековато, но что, придётся идти на лай, развернулся и пошёл на Динкин голос. Подхожу тихо-тихо, смотрю, а в кроне сидит глухарь, да большой, и смотрит на Динку, а она лает на него, отвлекая своим лаем. Я спрятался за дерево, и идти дальше опасно, увидит – сразу улетит, и расстояние до Глухаря приличное, но стрелять можно. Прицелился, выстрел, глухарь сорвался с места и полетел, а потом перешёл на планирование, сел в снег, и тут Динка подскочила, схватила его за шею и придавила передними лапами. Глухарь немного потрепыхался и успокоился.
– Но вот, с почином! Молодец! – сказал я и погладил Динку по голове.
Она тут же развернулась и убежала, не дождавшись лакомства, которое находилось у меня в кармане, её любимое лакомство – кусочек сахара. Может, не посчитала глухаря за добычу. Глухаря на глаз взвесил, где-то в пределах пяти килограмм, голову завернул под крыло, как делают все охотники, чтобы не вымазать рюкзак в крови, которая выходит через клюв, положил его в рюкзак,
