часы пробили почти три часа дня. Все получили напутственные слова, познакомились и настроились на учёбу. Дарья запомнила лица многих своих пятиклашек, но имена придется запоминать ещё долго- она всегда испытывала трудности с запоминанием имен и фамилий, хотя зрительная память её никогда не подводила. Дарья села у окна, провожая взглядом идущих в припрыжку детей. Ей очень запомнилась девочка Катя, с её неповторимо голубыми глазами и веснушками, вьющимися волосами и строгой осанкой. Она задавала так много вопросов, стремилась быть в центре внимания и постоянно улыбалась. Её подружка Яна – была намного скромнее и сдержаннее. Она лишь изредка реагировала на реплики Кати и старалась показать учителю всю её внимательность и включенность. Многие ребята были яркими и интересными, каждый из них – это целая вселенная, с которой придется работать, которую придется изучать. Но нельзя было ни обратить внимания на одного мальчика по имени Степка, который сидел на последний парте, куда обычно устремляются хулиганы подальше от учительских глаз. Он же выглядел очень опрятным и милым пареньком, но в его глаза были полны тоски и одиночества. Домой он пошел один и никто из одноклассников его не позвал с собой. Про него то и задумалась Дарья. Степа учился вместе с ними с третьего класса, и за эти два года так и не смог выстроить дружеские отношения с ребятами. А ещё в нем как будто жила какая о загадка. Будто бы он был молодой «старик», уставший от скитаний и тяжб. Дарье предстояло разгадать эту тайну, потому что она решила, что её основной задачей на посту будет не только обучение, но и воспитание. Она видела святым долгом обязанность учителя вести ребенка по жизненной струне, помочь ему разобраться в себе и не потеряться в этом сложном мире.
Утро следующего дня было таким дня лучезарным и теплым, как и предыдущий день. В школьных стенах царил шум и гам, школьная жизнь кипела: стоял гул на школьной перемене от пересвистов и разговоров, что Дарья на какое-то мгновение перестала слышать все происходящее четко и ясно. Но она решила для себя сразу точно и бесповоротно – она никогда не будет тем самым учителем – цербером, каких она помнила со своей школьной скамьи. Ей всегда было очевидным, что путь к сердцу ребенка можно выстроить, прокладывая ступеньки, основывающиеся на любви и доверии.
Проходя по школьному коридору, она то и дело останавливала бегущих по нему мальчишек, пытаясь поговорить сними, но те ли одергивали её руки и бежали снова, как будто не слыша её голоса и её призыва быть осторожнее. Тихий голос Дарье, ее кротость и нежность в ее бархатном тембре не могла смениться на раскаты грома. Она просто не могла этого себе позволить.
В конце коридора завиднелась фигура директрисы. Раиса Ивановна была женщина грузная, но очень симпатичная. Её седоватые волосы делали ее лет на пять старше собственного возраста, но она как будто и не пыталась придать им неестественный цвет, а оставила своё серебро и небрежно укладывала челку назад.
По коридору тотчас же пронесся строгий голос директрисы и все как будто бы замерли на
