наклоняет голову влево, словно у нее в черепной коробке вместо мозгов одна сплошная груда камней.
– Я…
– А знаешь… мне пофиг!
Все происходит так быстро, что я не успеваю даже среагировать. Лишь дергаюсь, почувствовав острую боль в животе.
– Крис! – опять визжит этот противный голос.
Я делаю рваный вдох и пытаюсь вернуться в прежнее состояние, но в этот момент девчонки кучкуются к выходу. Я понимаю, что в живот ударила меня эта самая королева или как к ней еще обратились Крис и единственное, что хочу сделать это выцарапать ей глаза. Вцепиться своими короткими ногтями. Содрать кожу с ее румяных щек. Чтобы навсегда запомнила, что не на ту нарвалась. Даже хватаюсь, как, мне кажется, за ее волосы, но девчонки бесследно исчезают за дверью.
– У тебя салфетки есть?
Что? Кто здесь? Потом я постепенно отхожу больше от шока, чем от физических увечий и вспоминаю про жертву. Ею, кстати, оказывается парень примерно моего возраста. В широких темных джинсах и яркой ляпистой футболке.
Я бросаю на него удивленный взгляд, а он тут же берет челку и отводит волосы назад. На лбу красуются три буквы выделенные курсивом.
«Л.О.Х.»
– Любить очень хочется, – бормочу я, протягивая парню салфетку.
– Извини, но на роль твоего парня я вряд ли сойду, – бормочет он и принимается оттирать надпись со лба.
– Не тушуйся! Это всего лишь аббревиатура, – пожимаю плечами и поднимаю с пола классный журнал, который выпал у меня из рук, когда королева крышей поехала.
– Тогда уж лучше: «Логово отвергнутых химер», – морщит крупный нос и зрелище напоминает сморщенную картошку.
Непроизвольно вырывается смешок.
– Извини, – не то, чтобы этот парень вызывал жалость просто за такой короткий отрезок времени я успела уловить в его манерах редкую черту доброты. Такой искренний и настоящий. Мне кажется, он даже обижаться не умеет.
Трет. Трет. Прям как батя мой тогда в поезде, а надпись все не стирается.
– Похоже, что одними салфетками тут не обойтись… – я делаю тяжелый выдох, а парень с обреченным видом поднимается со ступеньки. – О, есть идея! Но для этого нам надо отсидеть еще урок.
В класс мы врываемся в самый разгар бурных распрей Паутины Романовны и ее неупокоенных учеников. Поэтому уже «подогретая» классуха пулей переключается на нас.
– Так, так, так… – облокачивается бедром в учительский стол и кладет руки на пояс. – Воробьев и Медведева.
Она делает тяжелый вздох. Странно, но атмосфера тишины и покоя воцарилась здесь сиюминутно, как только мы оказались центром притяжения. Будто тайфун прошел по коридору и смел все недомолвки.
– Садись, Антон,
Итак, за короткую сцену знакомства выяснилась еще одна новость, что мы с жертвой. Ну, точнее, с Антоном Воробьевым теперь будем учиться вместе, но не
