достигли цели, она протянула девушке билет.
– Вставь‑ка его, – указала на тонкую прорезь в пропускном механизме. – Я пройду, и ты мне билет назад передашь.
– Давайте я покажу вам, как это делается, чтобы в следующий раз вы сами смогли по билету пройти. – Молодая спутница приготовилась к долгим объяснениям, но старуха отмахнулась от нее.
– Да знаю я, как эта бандура работает. – Она кивнула в сторону турникетов. – Я со своего роста щелей не вижу. Да и неудобно мне. – Старуха потрясла билетом. – Чтобы пройти, билет надо в правой руке держать, а она у меня занята – дополнительной опорой ноге служит. Если в левой руке – неудобно. Пока верчусь, нужный свет гаснет.
Девушка понимающе кивнула, подождала, пока Людмила Борисовна приготовится, и просунула билет в прорезь. Оказавшись на другой стороне, старуха протянула вперед руку. Молодая помощница вложила в нее билет, простилась и убежала.
Неожиданно старуха громко охнула и всплеснула руками.
– Господи, голова моя стоеросовая, сумка‑то дома осталась!
Она ринулась обратно, но прозрачные пластиковые двери преградили путь. Вспомнив про билет, старуха долго пыталась попасть им в прорезь, но тот мялся, гнулся, а лезть в щель не хотел. Разгладив его и кое‑как просунув в положенное отверстие, Людмила Борисовна неуклюже повернулась и от внезапной резкой боли в ноге протяжно и громко запричитала. Она двумя руками машинально схватилась за ногу; выпущенная ей трость с шумом грохнулась на кафельный пол. Билет так и остался торчать в прорези. Тем временем к платформе подошла электричка. Жаждущая воли толпа ринулась к турникетам. Умело огибая старуху и перешагивая трость, люди стремительно шли вперед. Заметив странную толкотню, из будки выбежала работница пропускной службы, со знанием дела растолкала людей, подняла трость и подошла к старухе.
– Что у вас? – спросила бесцеремонно.
– Да так, ногу свело, – непринужденно сказала Людмила Борисовна: во‑первых, она не привыкла жаловаться, во‑вторых, терпеть не могла, когда ее жалели.
– Тогда отойдите в сторону, не мешайте людям, – подбородком работница указала на небольшой закуток.
Щеки старухи вспыхнули: «Дожила, – чтобы не вскрикнуть от боли вторично, она прикусила губу. – Отец фронт прошел, мать за родину жизнь отдала, я у станка войну простояла, а теперь я – мешаю!» – Ее праведному гневу не было предела.
– Куда я, по‑твоему, отойти должна? – Людмила Борисовна выхватила из рук женщины трость. – Ты видишь, я на ногах еле стою!
– Вот сюда отойдите, – ничуть не смутившись, сориентировала балагурку работница.
– Ты глухая, что ли? – Старуха гневно свела брови. – Я с места сдвинуться не в силах.
К спорщицам подошел пожилой мужчина.
– Может, я могу чем‑то помочь, – осведомился он.
– Да, помогите мне ее с прохода подвинуть. – Работница станции подхватила старуху
