на некоторое время задумался, а потом ответил:
– В Озерный город, к Мариам.
Беренайс нервно передернула плечами. Мариам – еще одна чародейка, обучавшая ее когда-то. Беренайс пришла к ней примерно через месяц после гибели Клары. Вдруг проклятый колдун добрался и до нее. Эрманарих, видимо, понял примерное направление мыслей Беренайс.
– Вряд ли Корнелий и на нее покусился. Кажется, я начинаю понимать, что нужно этому мерзавцу. И если я прав, то Мариам в безопасности. Можешь о ней не беспокоиться.
– Хорошо, если так. Почему это мы вдруг на «ты» перешли?
– А я заметил, что селяне так между собой разговаривают, и ко мне они тоже на «ты» обращались, хотя наверняка понимали, что я не из простолюдинов. И еще, мне надоело грызться с тобой, как кошка с собакой, все-таки мы сейчас напарники.
– Значит, для тебя еще не все потеряно, Эрманарих? А я-то думала, с тобой уже ничего поделать нельзя.
Князь немного поморщился, но не стал возмущаться.
– Мы же вроде договаривались, что меня пока зовут Герман, – вдруг напомнил он.
– Мне показалось, ты был не в восторге от этой идеи. Я думала, и отзываться не станешь.
– Вообще-то, Герман – мое сокращенное имя. Меня всю жизнь так отец звал, и Дитрих, и… Да и некоторые слуги в моем замке до сих пор зовут меня господином Германом, а не Эрманарихом. Поэтому на него я буду отзываться.
Беренайс тяжело вздохнула и нахмурилась. Похоже, их задание оказалось не таким простым, как она думала раньше. Маг, напавший на Дитриха, совсем не слабый и не глупый. Корнелий очень хорошо образован, а еще осторожен и скрытен. Ведь он оборотень. А оборотни все скрытные. Им иначе нельзя. Люди обычно не видят разницы между проклятым оборотнем, который действительно опасен, и магом, способным по собственной воле принимать звериное обличье и сохранять при этом человеческий разум. Поэтому приходится скрываться. Беренайс по себе знала все это. Она некоторое время хмурилась, а потом наконец-то решилась, повернулась к Эрманариху и произнесла:
– Корнелий владеет магией оборотничества.
– Я уже понял, – отозвался князь, усмехнувшись.
– Как?
– Ты сказала, что он чует. Так только про оборотней говорят. А еще некоторые оборотни сами про себя так говорят иногда.
Эрманарих глянул на Беренайс, лукаво сощурив глаза.
Чародейка еще сильнее нахмурилась. Значит, князь понял и то, что она тоже оборотень.
– Не знаешь случайно, в какую зверушку он превращается? – поинтересовался тем временем Эрманарих.
– Понятия не имею. Я и сама догадалась о его способностях только по словам Клары.
– А твой зверь как выглядит?
Беренайс поморщилась. Не любила она без необходимости никому показываться в зверином обличье и говорить о нем не хотела, уж слишком оно было пугающим.
– Я не боюсь Корнелиева зверя. Тебя ведь это интересует? Но я не умею проламывать защиту чародейских
