К счастью, с этим проблем у тебя нет. Что касается родителей… Фигня! Ты уже… – Женщина останавливается и впервые внимательно оглядывает меня с ног до головы, чтобы оценить и что-то прикинуть у себя в голове. – Сколько тебе, Катрина?
Не так давно исполнилось восемнадцать.
– Восемнадцать? Отлично! Съезжай от них и живи своей жизнью.
Я закусываю губу.
– Все бы ничего, но у меня нет ни образования, ни работы и соответственно нет своих денег. А без денег я не выживу. Конец!
– Выход есть всегда. Все только в нашей голове, не усложняй, все решаемо. Работать можешь у меня, чем тебе заняться придумаем. Ты, безусловно, королева! Но настоящие королевы ведь не боятся замарать ручки?
– Да я и не боюсь, – звучит неуверенно, – но этих денег навряд ли мне хватит.
Да, я привыкла жить на широкую ногу! Я всегда получаю то, что хочу. И кого хочу. Ничего удивительного: мой обычный образ жизни.
Каждый ребенок, выросший в таких условиях (когда ему достается абсолютно все, чего он пожелает), опасается потерять привилегию. Мы живем с родителями, боимся утратить их доверие и во многом стараемся им угодить, чтобы не потерять авторитет и деньги.
Некоторые мои знакомые ненавидят своих родителей. Многие матери и отцы знатно портят существование детям, морально унижая их, ставя в пример более успешных детишек из других семей. Гонка за деньгами и властью становится выше и ценнее священного – уважения и любви.
– Дело твое. Но мои двери всегда для тебя открыты. И, если когда-нибудь надумаешь, мы с Даниэлем будем рады новому сотруднику.
– Спасибо за приглашение. А, что насчет твоей истории?
Лайла затихает и спустя некоторое время с трудом проговаривает надломленным голосом:
– Она очень грустная и непростая, давай в другой раз. Я пока не готова говорить о том, что произошло. Не сегодня.
Даниэль протягивает Лайле руку и с сожалением в глазах держит ладонь женщины.
– Извини. – Произносит она.
Я не давлю на Лайлу и не предпринимаю попыток что-то разузнать. Судя по тому, что сейчас наблюдаю, рассказать свою историю Лайле будет непросто. Ей нужно время на то, чтобы осмелиться и поведать обо всем. И это лучше сделать в другой раз, когда она будет готова.
Припарковываю автомобиль возле «Логова Дьявола» – так назвала свое детище подруга – и вхожу внутрь. Оно полностью соответствует внутреннему убранству бара. Посетителей практически нет, только компания мужчин в дальнем углу заведения балуется крепкой выпивкой.
– Ты опять здесь, а значит случилось что-то не очень хорошее. – Произносит женщина, видя меня в разбитом состоянии.
Наверное, Лайла единственная в моем окружении, кому я могу поплакаться. Я направляюсь к женщине, которая сидит за одним из столиков возле окна с кипой бумаг. Подруга приподнимается и крепко обнимает меня, когда я обессиленно цепляюсь за ее одежду на теле и тихо пускаю слезу.
– Ничего
