все-таки что-то перепутала. Назвала же она котенком дородного и далеко не юного Феликса.
Я схватилась за телефон. Люба отозвалась почти сразу.
– Ты жива? – лучшего вопроса мне в голову не пришло.
– Да, по-моему, – неуверенно ответила Люба.
– Что случилось? Ты прости, мне дочь только сегодня передала, что ты звонила два, а может, три дня назад!
– Да? Я плохо помню тот день, может, и звонила.
– Ты где?
– В больнице, в инфекционном отделении.
– Сейчас приеду!
– Не стоит, – бесцветным голосом отозвалась Люба. – Сюда все равно не пускают. А к окну я не могу подойти, потому что привязана к капельнице.
– А как же ты думала, я смогу подписать завещание?
– Завещание? Наверное, я бредила. Вообще-то мне только сейчас телефон отдали. И сразу же ты позвонила. Спасибо. Звони еще.
И Люба отключилась. Я осталась с телефонной трубкой в руках в состоянии полнейшего недоумения.
С Любой мы встретились только через неделю. Ее выписали домой. Но на работу она пока не ходила, была слишком слаба. Делами занимался наш с ней бывший одноклассник, Андрей Разумовский. До этого он время от времени консультировал Любу по юридическим вопросам. И сейчас, по старой дружбе, взял на себя общий присмотр за бизнесом. Никому из своих сотрудников Люба на сто процентов не доверяла. А Андрей вовремя подвернулся. Именно в тот момент, когда ей, бедняге, схудилось. Он как раз зашел к ней домой, занес какие-то договора. А у Любы уже холодели руки и ноги. Любина мама причитала на кухне, Любина дочка рыдала, обняв мать. Андрей быстро взял все в свои руки, поторопил «Скорую», проводил Любу до больницы и вырвал телефон из ее коченеющих пальцев. Наверное, что бы она могла умереть спокойно.
– А я уж думала, что тебе кирпич на голову упал, или тормоза у машины отказали.
– Нет, кирпичи мне один раз уже мимо головы падали, – отмахнулась Люба, – А машина… машина не знаю, последние дни я почти не ездила. Но, спасибо, что напомнила, надо проверить тормоза. Попрошу Андрея.
– В этот раз я просто банально отравилась, – продолжила Люба, потягивая рисовый отвар.
– Ничего себе, «банально»! Да ты чуть на тот свет не отправилась, – проворчала Любина мать, как раз вошедшая в комнату с очередным стаканом отвара и белыми сухариками на блюдце.
– Сальмонеллез, – пожала плечами Люба. – Любой мог отравиться. Эта инфекция живет в куриных яйцах.
– Так уж и любой, – я с сомнением покачала головой. – Почему-то Сальмонеллез поразил только тебя. А члены твоей семьи остались живы и здоровы. Или ты ела эту яичницу на работе? А, может, в кафе? Уверяю тебя, что в этом случае газеты, радио и телевидение подняли бы такой шум! У них сейчас как раз затишье. Они жаждут сенсации. Массовое отравление как раз подходит.
– Интересные мысли ты высказываешь, – Люба призадумалась.
Вообще-то задумалась она надолго. К реальности ее вернул Андрей Разумовский, явившийся с отчетом.
– Любань, ты в порядке? –
