чем Рига, но я пожалела этого идиота. Все-таки родственник, как-никак. Лешка был так напуган, что обещал забыть поездку на похороны брата как страшный сон. Мои мальчики проверили всех девок, с которыми мой муженек встречался в последнее время, но эта суета не принесла особого результата. Все девки были живы, здоровы и Фому не видели уже давно.
Так что гипотеза, выдвинутая Гариком, оказалась беспочвенной и никак себя не оправдала. Охранников, дежуривших в ту ночь, допросили еще раз, но и это не помогло разъяснить ситуацию. Никто ничего не видел и не слышал. Для собственного успокоения я позвонила во все банки, где имела счета, и заблокировала их. Теперь у Фомы не было доступа ни к счетам, ни к ячейкам в депозитарии.
Человека, стрелявшего в меня в туннеле, так и не нашли, Единственное, что удалось выяснить, – это был мужчина крепкого телосложения, примкнувший к группе иностранцев перед посещением Гатчинского дворца.
На нем был комбинезон и панама, натянутая на глаза. На плечах висел увесистый рюкзак. Свидетели утверждали, что этот мужчина говорил на ломаном русском, якобы он представился экскурсоводу как американец, в одиночку путешествующий по России, мол, его интересуют дворцы Петербурга и его окрестностей. Конечно, этот липовый американец был настоящим профессионалом. Он прекрасно знал все входы и выходы Гатчинского дворца. Выстрелив в меня, он успел добежать до конца туннеля и ушел через противоположный выход, ведущий к озеру.
Все это было покрыто тайной и осталось для меня загадкой, разгадать которую мне оказалось не по силам.
По ночам я мучилась в догадках и терзалась в сомнениях. Все это напоминало мне игру в прятки, только кто-то играл в открытую, а мне приходилось действовать вслепую. Уравнение с двумя неизвестными, где первым неизвестным был Фома, а вторым – человек, едва не убивший меня в этом дворце.
За день до выписки ко мне приехала Юлька и заявила о своем желании остаться у меня на целую ночь. Я, конечно, жутко обрадовалась и отправила Бульдога на выходной.
Он был недоволен, так как боялся оставить меня даже на минуту. Юлька его заверила, что я буду находиться в надежных руках, после чего мой преданный слуга удалился.
Включив легкую музыку, Юлька достала из пакета литровую бутылку канадского виски и лукаво улыбнулась:
– Ну что, отпразднуем твое выздоровление – как-никак, а завтра домой.
Я подмигнула в ответ, открыла бутылку и вдохнула аромат:
– Натуральное канадское виски! Разве что-то бывает вкуснее!
– Ничего, – подтвердила Юлька и наполнила рюмки.
– За тебя, Чупа. За то, что ты, слава богу, жива, – улыбнулась она и поцеловала меня в щеку. – Только я вот все время думаю: кто в тебя стрелял и куда делся Фома?
– У меня от этих мыслей мигрень скоро разовьется, – вздохнула я. – Знаешь, надо свыкнуться с мыслью, что Фомы больше нет, так будет легче. Я вот завтра выйду из больницы и съезжу к нему на могилку, цветов положу. Для меня он умер. На всякий случай я заблокировала все счета,
