стерплю, только бы его спасти. Обхватываю себя ладонями, зажмуриваюсь и вспоминаю наше детство, родительское тепло, смех.
Обещаю себе, что не сдамся.
Еду мне приносят в комнату, однако дверь не запирают, поэтому с наступлением темноты, когда дом затихает, я выхожу в коридор. Вроде камер не видно, но все равно стараюсь выглядеть скучающей гостьей. На втором этаже не нахожу ничего подозрительного – несколько спален, библиотека и кабинет Дона. Спускаюсь на первый. Улыбаюсь охране, как будто это нормально для будущей невестки Дона бродить по дому ночью. В конце коридора вижу бронированную дверь. Запертую. Там может быть Сальво, но мне к нему не попасть.
Возвращаюсь на второй этаж, бесшумно прохожу мимо кабинета Дона. Сворачиваю за угол, когда за спиной открывается дверь и раздаются негромкие голоса.
– Ты знаешь мое мнение! – Незнакомый мужчина фыркает.
– Хватит читать нотации, лучше бы принес мне выпить! – По насмешливому голосу Дона очевидно, что они с мужчиной друзья.
– Никакой выпивки и уж точно никаких сигар! – ворчит незнакомец. – И поговори наконец с сыном начистоту. Твой брат слишком слаб, а твой племянник псих. Если бы Орсон знал о твоем состоянии, согласился бы стать твоим преемником. Скажи ему правду. Все очень серьезно…
– Я похож на человека, который давит на жалость? – Дон начинает раздражаться.
– Ладно-ладно! Все, я ушел.
Из-за угла я вижу, как мужчина спускается по лестнице. Я узнаю его. Врач Дона, которого вызывали к Сальво и Нино.
Все очень серьезно?
Кажется, я знаю причину, по которой Дон давит на сына. Он тяжело болен и хочет сделать Орсона своим преемником, но при этом не сказал сыну, что умирает. Не хочет давить на жалость.
Но при этом очевидно, что у него есть рычаг давления на Орсона, вот только какой?
Я почти не сплю, то и дело вскакивая на постели от видений раненого брата, запертого в подвале. Засыпаю под утро, беспокойно и поверхностно, когда меня будит Джина, запрыгивая на кровать, как ребенок, и дергая меня за руку.
– Наконец-то наступило утро! Вчера папа не разрешал к тебе заходить, но сегодня можно. Посмотри скорее, что мы принесли! Просыпайся, Нари!
В глаза словно насыпали песка.
В мыслях туман.
В сердце тревога за брата.
С трудом поднимаюсь на постели, смаргиваю остатки сна.
В дверях стоит сияющая Донна Агати, за ней еще несколько женщин.
И тогда меня озаряет.
Сегодня день моей свадьбы.
Глава 15
Платье мне мало.
Потребовались немалые усилия, чтобы втиснуть мое, как выразился Дон, тело настоящей женщины в традиционное платье семьи Агати. Платью почти сто лет, в нем выходили замуж поколения женщин Агати. Я не хотела рисковать, убежденная, что на мне оно лопнет по швам, однако родственницы Орсона были неумолимы. Семейные традиции превыше всего. Тем,
