style="font-size:15px;"> Ну и ладно.
Пальцы уже набирали на автомате: «Все нормально, завтра поговорим».
Далафа ничего не писала, просто звонила. Ей я решила не отвечать, справедливо рассудив, что они с Маурицио уж как-нибудь там обменяются информацией. Прошло не так много времени, скорее всего, они еще на вечеринке.
От души пожелав им провести эту ночь вместе, я на цыпочках вошла в дом. Тихонько прикрыла за собой дверь… И сразу же выяснила, что осторожничала зря: семья не спала. Больше того, они явно меня поджидали.
Вот же блин!
– А вот и она! – первой засекла меня мама.
Как всегда. План прошмыгнуть к себе потихоньку мелькнул в голове и рассыпался пылью.
– Мия, подойди, пожалуйста, – устало попросил папа.
Общий сбор, похоже, в гостиной.
Я послушно направилась туда.
– Что-то случилось?
– А то ты не знаешь? – Мама сразу перешла в обвинение.
– Не-ет…
Платье на мне приличное. И на часах всего несколько минут за полночь, к тому же комендантского часа у нас дома нет.
– Возможно, она не имеет к этому отношения, – осторожно заметил папа.
Мама нервно фыркнула. Даттон, который развалился на диване и пока еще ни слова не произнес, мазнул по мне пристальным взглядом.
– Я не заметила, как что-то натворила? – Хотелось уже внести ясность и пойти наконец в душ. Руки опять начинали чесаться, надо повторно их намазать.
– Мою машину разрисовали. – Даттону, похоже, тоже надоело тут торчать.
– Написали что-нибудь неприличное? – Даже под нависшей угрозой незаслуженного нагоняя я не смогла отказать себе в удовольствии.
– Самина Мирастани! – немедленно одернула меня мама.
– Что?
Голосом здравого смысла, как ни странно, оказался Даттон:
– Это не она. – И, в ответ на обращенные на него взгляды родителей, развил умную мысль: – Мия бы точно написала что-нибудь неприличное.
Ха! Хорошо же он меня знает!
Папа потихоньку выдохнул.
– А что там? – Мое любопытство все еще жаждало пищи.
– Ерунда какая-то, – отмахнулся брат.
Доверия моей персоне в атмосфере не прибавилось, но, по крайней мере, в свежем происшествии меня оправдали.
Оставив семью разбираться дальше, я ушла к себе. Кажется, они там пытались решить, а не обратиться ли в службу безопасности, раз я не виновата. Даттон был против. Не хотел привлекать к себе лишнего внимания.
Я позволила тугим струям воды выбить из тела напряжение и заодно заглушить все звуки. Нанесла мазь. Сделала несколько пассов руками – магия никак себя не проявила. Ну, во всяком случае, посреди комнаты ничего не выросло. Может, и нет во мне никакой магии?
Думать об этом было досадно. Чего уж там, мне хотелось внимания. Хотелось быть особенной. И да, я прекрасно помню, что с желаниями следует быть осторожнее.
Звук пришедшего сообщения
