соседских котов. Сын будет кататься на водном мотоцикле и весело махать мне рукой…
Все это будет, все это обязательно будет. Только сначала нужно выкарабкаться, сначала нужно выжить…
Глава 3
Проснувшись, я пересилила головокружение и встала с кровати. Мила сладко спала и даже немного похрапывала. Вдохнув аромат цветов, я улыбнулась и вдруг подумала – начался новый день, пусть унылый, будничный, но совсем новый, еще не прожитый. Химиотерапия давала о себе знать. Ужасно выматывали постоянные приступы тошноты. Правда, некоторым назначали препараты, которые снимали приступы рвоты, но это стоило очень дорого – от тридцати до сорока долларов одна ампула. На курс лечения требовались вполне приличные деньги. Если приходила гуманитарная помощь, она просто расходилась по служащим больницы, которые, не стесняясь, торговали потом этими ампулами. У них они стоили немного дешевле, чем в аптеке. Такова реальность, и от этого никуда не денешься.
Я вышла в коридор. Стены были тоскливого грязноватого бледно-зеленого цвета. Эту больницу и так называют домом смертников, а тут еще такие ужасные стены! Словно склеп, в котором заболевших людей заживо похоронили. В конце коридора я увидела открытую балконную дверь. На балконе в удобном кресле сидел молодой парнишка.
– Я вам не помешаю? – нерешительно спросила я.
Молодой человек обернулся, но ничего не ответил. Он как-то странно посмотрел на меня, даже показалось, будто он меня не видит.
– Ты хочешь жить? – неожиданно спросил он.
– Хочу… – растерялась я.
– Я тоже… Но мне осталось совсем немного. Может быть, не больше месяца.
– Ты это брось. Такой молодой, а уже помирать собрался, – дежурно подбодрила его я.
– У меня рак крови, – сказал парень. – Это не лечится. А так хочется еще хоть немного пожить. Хотя бы самую малость…
– Тебя зовут Костя?
– Да, а откуда ты знаешь?
– Твой отец перепутал палату и пришел к нам. У тебя очень красивый отец. Он артист?
– Артист? Вовсе нет. Он очень богатый человек, денег полно, а сына вылечить не может.
Я стала успокаивать его. Голос у меня дрожал, я очень нервничала. Новый знакомый взял меня за руку и с отчаянием заговорил:
– Послушай меня внимательно. Мне осталось жить считаные дни, а может быть, даже часы. Месяц – в идеале. Понимаешь? Это очень серьезно. Вчера я у ординаторской подслушал разговор отца с лечащим врачом. Они скрывают от меня правду, думают, что я ничего не знаю. Мне требуется твоя помощь.
– Моя? – опешила я.
– Ты должна мне помочь. Сама знаешь, просьба умирающего – закон.
Я сжала его ладонь:
– А где гарантия, что я умру от старости? Может, от меня тоже что-то скрывают. Ведь ты совсем меня не знаешь.
– Ты выздоровеешь. Я это чувствую. У тебя все будет хорошо. У меня есть деньги. Узнав о своей болезни, я положил их
