парень. Взгляд Тани автоматически пробежался по нему, ища внешние признаки возможного заболевания.
Зная, что ей придется иметь дело с инвалидом, Таня ожидала увидеть тощего и болезненного человека. Ее подопечный не был ни тем, ни другим. Да, лицо было бледновато, но это скорее следствие редких прогулок, чем болезни. Сильные руки в черных перчатках-митенках крепко, до дрожи в пальцах сжимали колеса коляски. Растрепанные черные волосы лежали на плечах. На его ноги она старалась не смотреть: это было бы не совсем тактично.
Взгляд переключился на лицо. Резкие угловатые черты, острый нос, скулы. Особенно на холодном лице выделялись внимание черные угольки глаз, безразлично глядевшие из-под черных бровей. «Красивый», – заключила Таня. Черноволосый и черноглазый, он разительно отличался от златовласой Кристины и от Валентина Никандровича, у которого в седине проглядывали светлые волоски. Это интриговало.
– Отойди, – грубый низкий голос вернул Таню в реальность, разрушая приятный образ.
Парню ее внимание явно не нравилось. Тонкие губы его искривились, обнажив зубы. Два уголька черных глаз буравили Таню. Взгляд острый и пронзающий насквозь. В нем видны все бездны ада, которые он обещал всякому, кто придется не по нраву. Она сделала шаг в сторону, пропуская парня в его комнату.
– Я Таня, твоя помощница, – она скомкано улыбнулась и приветливо протянула руку.
Он проехал мимо, всем видом проигнорировав и жест, и слова. Остановился у кровати. Стиснул зубы и крепко зажмурился. Сжал кулаки. Казалось, сейчас парень готовится подраться с гостьей, но он даже не шелохнулся. Вскоре он открыл глаза, но на Таню даже не посмотрел, отвернувшись от нее к тумбочке, будто это именно она с ним разговаривала.
– Меня зовут Таня, я теперь здесь работаю, – повторила она в глупой надежде, что в первый раз ее просто не услышали.
Парень издал раздраженный полувздох-полустон. Он так и не повернулся к Тане лицом, судорожно стал искать что-то на прикроватной тумбочке. Таня многозначительно прокашлялась, требуя от грубияна реакции на прозвучавшие слова.
– Никита, – процедил он через время, когда понял, что от него не отстанут. Руки в черных перчатках-митенках сжали колеса. – А теперь уходи.
Никита продолжал поиски, не обращая на нее внимания. Теперь он еще и водил по тумбочке руками. Нервно и торопливо он ощупывал каждый сантиметр. То, что он искал, явно было сейчас очень важно. Во всяком случае, именно этим Таня объяснила лихорадочность его действий. Возможно, гнев Никиты направлен не на нее, а на то, что нужная вещь не находилась. В универе им читали курс по психологии, и Таня решила применить полученные немногочисленные знания.
– Тебе нужна помощь? – она постаралась спросить как можно деликатнее, но уже начавшее клокотать в груди раздражение сделало ее тон резче, а голос грубее, чем хотелось бы.
– Ты глухая? Или слепая, раз дверь не видишь? – он резко развернулся, растрепанные черные волосы от этого растрепались
