Ухватившись за живот, двинулась дальше. В последнее время совсем не было времени на еду. А цифры на весах только огорчали. Сорок один килограмм при росте сто пятьдесят восемь сантиметров – это нездоровая худоба. Я питалась одними макаронами и гречкой. Не могла позволить себе пир, когда мой ребенок голодает. Но завтра особый день.
Найдя нужный прилавок, поздоровалась с продавцом.
– Здравствуй, милочка, – улыбнулся мужчина пожилых лет, – свежая выпечка, – указал он на товар.
– Здравствуйте, – в ответ улыбнулась я, – можно те булочки, пожалуйста, – указала на те, что посыпаны маком.
– Конечно, – продавец сразу принялся упаковывать. – Сегодня обещают дождь, – он протянул булочки в бумажном пакетике.
Ух, горячие!
– Правда? – я задрала голову вверх, солнце вновь ослепило меня. Сощурила глаза, прикрыв рукой. Но сумела, всё—таки, рассмотреть небосклон. По всему видимому, дождь будет не скоро, так как на небе не было ни одного облачка.
– Берегись, на улице полно бандитов. Никому не помогай! – тревожно произнес мужчина, внезапно схватив меня за руку, когда передавал свой товар. Да так больно, что я сжалась и вскрикнула. Его глаза странно засветились зелёным цветом и тут же погасли, после чего обрели карий цвет глаз.
– Эй! – отдернув руку, зло глянула на продавца. – Что с вами?
Тот словно очнулся ото сна, но ничего не сказал, лишь виновато опустил взгляд.
Молча расплатившись, я закупила все остальные продукты и намеревалась уйти подальше с этой части рынка. Погрузившись в недавние мысли о произошедшем, я уже хотела отправиться домой. Но меня сбила с ног, бежавшая на бешеной скорости, девушка, из—за которой сумки выпали из рук, еда из них рассыпалась. Больно приземлившись на руки, я содрала кожу с ладоней.
Она пролепетала что—то вроде "прости" и умчалась дальше, временами бросая взгляд за спину. Не на меня. Словно за ней кто—то гнался. Она выглядела напуганной. Впрочем, это не мое дело. Мое дело – это разбросанные на асфальте продукты.
Кое—как встала, отряхнув с себя грязь. Собрала все, что лежало на земле, превозмогая боль в ладонях. Как же я теперь буду поднимать дочь? Такие ссадины не быстро заживают.
Увидела себя в отражении витрины одного из магазинов. Засмотревшись на эту картину, я начала испытывать жалость к себе. Небрежно собранный пучок черных волос, растянутая красная футболка с каким—то непонятным стертым принтом, старые серые трико, изношенные белые кеды и тряпичная сумка на плече, забитая продуктами.
И только сейчас я заметила как на меня смотрят прохожие. Наверное, они испытывают такую же жалость ко мне.
Взяв пакеты в руки, поплелась в сторону своего района. В какой момент моя жизнь превратилась в такую «серую»? Когда я перестала следить за собой? С рождением дочери? Или же когда забеременела? Неужели я выгляжу так всегда? Даже не задумывалась,
