птица, подарила мне прекрасную золотую цепь, да и сама-то на вид такая красивая». Жена же все по-прежнему бегала в ужасе по всему дому и места не могла себе найти.
А птица опять завела ту же песню:
Меня мачеха убила…
«Ах, если бы я хоть в самой преисподней теперь была! Лишь бы не слыхать мне этой песни!» – проговорила мачеха в отчаянии.
Мой отец меня же съел…
Мачеха при этих словах в изнеможении упала на пол.
Моя милая сестричка…
«Ах, – сказала сестричка, – я тоже выйду и посмотрю, не подарит ли и мне чего-нибудь птичка». И она вышла из дома.
Мои косточки собрала,
Во платочек их связала…
Тут сбросила она сестричке сверху красные башмачки.
И под деревцем сложила!
Чивик, чивик! Что я за славная птичка!
Тогда и у сестрички на сердце стало легко и весело. Она надела новые красные башмачки и стала в них плясать и прыгать. «Ах, – сказала она, – я была так грустна, когда выходила из дому; а теперь мне так легко и хорошо! И что за славная птичка – ведь она подарила мне пару красных башмаков!» – «Нет! – сказала ее мать и вскочила с места в ужасе, и волосы поднялись у нее дыбом на голове. – Мне кажется, что светопреставление наступило! Не могу вытерпеть: я тоже выйду из дома – быть может, и мне станет легче!»
Но чуть только она выступила за двери – тр-рах! Птичка скинула ей мельничий жернов на голову и раздавила им мачеху насмерть.
Отец и сестричка услыхали этот шум и выскочили из дома: из того места, где жернов упал, повалил клубами дым, потом показался огонь, вспыхнуло пламя, а когда все это закончилось, они увидели перед собою маленького братца, который взял отца и сестричку за руки, и все трое были счастливы и довольны настолько, что вошли в дом, сели за стол и принялись кушать.
Русалка
Сестрица с братцем играли у колодца. Играли, играли да и свалились в него. А на дне его жила русалка. И сказала она: «Вот вы ко мне попали, должны хорошенько поработать», – и увела их с собою.
Девочке дала она прясть спутанный, плохой лен, да сверх того приказала ей носить воду в бездонную бочку, а мальчику велела рубить дерево тупым топором; пища же их состояла из одних клецок, крепких, как камень. Деткам все это наконец так надоело, что они, выждав воскресенье, когда русалка отлучилась в кирху, бежали из ее дома.
Когда русалка увидела, что птички улетели, и погналась за ними, дети заметили ее еще издали, и девочка бросила позади себя щетку; из той щетки выросла щетинистая гора с тысячами тысяч игл, и русалка с великим трудом перебралась через ту гору.
Тогда мальчик бросил позади себя гребешок, и из того гребешка выросла гребнистая гора с тысячами тысяч острых зубцов; однако же русалка и через ту гору перебралась.
Тогда девочка бросила на дорогу зеркальце, оно превратилось в зеркальную гору, такую гладкую, что русалка через нее не могла перелезть.
«Дай-ка я домой схожу за своим топором, – подумала она, – да ту гору пополам рассеку».
Но
