так, чтобы все могли увидеть ожерелье. Затем он обратил лицо к нам с отцом.
– Это очень щедрый подарок, – сдержанно сказал отец.
К счастью, мне говорить было не обязательно.
– А как насчет подвига в честь невесты? – настаивал отец.
– Не мне его совершать, эту честь Менелай оставляет за собой. Если ты, царевна, выберешь его, он прибудет сюда лично и выполнит все, что ты прикажешь. Даже если для этого потребуется вся его жизнь.
– Но по условиям наших состязаний подвиг нужно совершить до решения невесты, а не после. Все остальные показали себя! – с этими словами отец поднялся с трона.
– То, что показали другие, – спортивное или театральное представление. То, что обещает совершить мой брат, – это настоящий подвиг и может потребовать всей жизни.
– Ты хочешь, чтобы мы одному участнику поверили на слово, в то время как другие показали свои умения перед нашими глазами. У нас не конкурс обещаний, где побеждает тот, у кого сильнее воображение! Все обещания полагается выполнять. – Отец сжал кулаки и уже готов был удалить Агамемнона.
Тогда встала я.
– Отец прав. Обещание не есть деяние. Поэтому пусть Менелай приедет и…
– Царевна, условие таково: Менелай приедет, если ты выберешь его… – к моему изумлению, перебил меня Агамемнон.
– Если наградой являюсь я, то я и ставлю условия, – теперь уже перебила я. – Если твой брат хочет получить меня так сильно, как ты говоришь, то он выполнит мое условие. Пусть он добежит из Микен до Лерны, где Геракл сражался с гидрой. Между этими городами один день пешего пути, но он не должен идти, он должен бежать. Если он остановится отдохнуть или перейдет на шаг, он проиграл.
Кровь прилила к лицу Агамемнона. Его губы свело судорогой – он пытался удержать слова ярости.
– Хорошо, – наконец произнес он тихо и холодно.
Настроение у женихов заметно улучшилось. С их точки зрения, я поставила перед Менелаем невыполнимое задание. Разве может нормальный человек пробежать такое расстояние без остановки?
Но ведь я не уточнила, с какой скоростью нужно бежать, а что Менелай очень вынослив, я знала. Агамемнон забыл, как сам, хвастаясь своими охотничьими успехами, рассказывал мне однажды в Микенах о том, что Менелаю больше нравится преследовать добычу, чем убивать ее, и что он может провести на ногах без отдыха целый день.
Таким образом, я помогла Менелаю. Меня могли упрекнуть в том, что я сама назначила ему вид испытания, но такой упрек был бы несправедлив: ведь Агамемнон заявил, дескать, Менелай готов выполнить любое мое желание. Хотелось ли мне, чтобы он выиграл? До сих пор не могу ответить на этот вопрос.
– Ты продлила срок сватовства, – ворчал отец. – Кто знает теперь, как долго все это продлится? Кто знает, где сейчас Менелай? Что тебе взбрело в голову?
– Мне показалось, ты хочешь исключить Менелая из числа женихов.
– Правильно, и поделом. Агамемнон считает, если он царь Микен, то не обязан
