социалистический строй, который хотел установить Ленин. Плеханов разработал теоретические основы, необходимые для поддержки этих обвинений, настаивая, что большевики проводят «объективно реакционную» политическую линию, идущую против течения истории, реакционную утопию построения социализма в стране, не готовой к этому. Плеханов ссылался на традиционную «крестьянскую анархию». Тем не менее во время иностранной интервенции Плеханов был одним из немногих лидеров меньшевиков, осудивших ее{34}.
Союз социалистов с буржуазией был основан на двух аргументах. Первым была невозможность построения социализма в отсталой стране. Вторым было то, что большевики намеревались строить социализм «насильно», они будто бы несли «тиранию и диктатуру» и хотели поставить над массами «новую аристократию».
Эти первые «анализы», сделанные контрреволюционными социал-демократами, выступившими против социализма с оружием в руках, представляют ценность для изучения тех коварных атак против ленинизма, которые впоследствии, будучи значительно усиленными, повелись против «сталинизма».
Сталин во время Гражданской войны
Давайте обратимся к той роли, которую играл Сталин во время Гражданской войны.
Во многих буржуазных публикациях Троцкому, «создателю и организатору Красной армии», отводится место наравне с Лениным, как в равной мере ответственному за военные победы большевиков. При этом вклад Сталина в борьбу против белых армий полностью пренебрегается. Однако в 1918–1920 годах Сталин, бывший одним из главных вождей партии, лично руководил военными действиями на ряде решающих фронтов. Зиновьев, Каменев и Бухарин на военном поприще не играли никакой роли.
В ноябре 1917 года Центральный комитет создал небольшой орган для решения срочных дел, его членами были Ленин, Сталин, Свердлов и Троцкий. Пестковский, помощник Сталина, писал: «В течение дня Ленин вызывал Сталина бессчетное число раз… Большую часть дня Сталин проводил с Лениным»{35}.
Во время мирных переговоров с Германией в декабре 1917 года Ленин и Сталин для того, чтобы сохранить Советскую власть во что бы то ни стало, настаивали на принятии унизительных условий, предъявленных Германией. Они полагали, что в тот момент Русская армия попросту была не способна сражаться. Бухарин и Троцкий хотели отвергнуть эти условия и объявить «революционную войну». Для Ленина было ясно, что эта ультранационалистическая линия была ловушкой, подстроенной буржуазией для того, чтобы ускорить падение большевиков. Во время переговоров с Германией Троцкий заявил: «Мы выводим наши армии и наших людей из войны… но мы чувствуем, что мы обязаны отказаться от подписания мирного договора». Сталин утверждал тогда, что никаких признаков зарождения революции в Германии не было и что артистический трюк Троцкого нельзя было назвать стратегическим ходом. Германия вновь перешла в наступление, и большевики
Jane Burbank. Intelligentsia and Revolution: Russian Views of Bolshevism, 1917–1922 (New York: Oxford University Press, 1986), pp. 13, 36, 42, 44.
Grey, op. cit., p. 105.
