сразу после похорон И. В. Сталина непривычное для сегодняшних поколений словосочетание марксизм-ленинизм-сталинизм стало появляться, не могло не появиться, изредка в выступлениях советских, чаще – зарубежных деятелей, в нашей и иностранной прессе, в научной литературе. В СССР это продолжалось недолго – какую-то пару лет, до уже упоминавшегося XX съезда КПСС, состоявшегося в 1956 г. На закрытом заседании перед делегатами съезда выступил Хрущёв. Выступил самовольно, поправ нормы партийной дисциплины, социалистической законности и принятой у советских людей морали. Выступил с тайно подготовленным докладом о культе личности Сталина, а фактически с грубым, бездоказательным враньём.
Так был дан старт государственному антисталинизму в СССР. Так мировая реакция обрела своего неожиданного и лучшего союзника, который сделал ей бесценный идеологический подарок. Из монолитного триединства, воплощённого в марксизме-ленинизме-сталинизме, ревизионистами и оппортунистами была изъята венчающая его часть. Усечённая, искажённая теория не могла не породить такую же искажённую практику. Это неумолимо вело и привело к логическому концу – уничтожению советской державы, служившей в сталинскую эпоху прообразом заветного будущего человечества.
Значение имени, символизирующего исторический этап, не превалирует над значением того, что под этим именем свершилось. Здесь в полной мере работают законы соотношения формы и содержания. Ни первым, ни вторым жертвовать нельзя. Однако в случае со сталинизмом враг попытался – и небезуспешно – оболгать, обкорнать формосодержательное целое. То, что наступило в СССР потом, было по внешнему виду многоименным, но фактически безымянным этапом нашего теоретического и практического существования, сильно ослабленного, являвшегося околонаучным и околокоммунистическим.
Заканчивая это неполное, но достаточное в данном случае пояснение, добавлю: марксизм – это только марксизм. Говоря о ленинизме, мы имеем в виду марксизм-ленинизм. Сталинизм есть, соответственно, марксизм-ленинизм-сталинизм. Речевая экономия позволяет употреблять эти термины обособленно. Но и тогда сталинизм выступает в качестве наиболее полного эквивалента научного коммунизма. Это продлится до тех пор, пока из прежней фундаментальной трёхсоставной базы не прорастёт новый этап нестареющего учения.
О тех, кто в наше время отрицает «варварский» сталинизм, исповедуя «цивилизованный» марксизм, и поминать не стоит, настолько они мелки и ничтожны, а порой просто потешны.
Между тем есть вполне преданные коммунистическим идеям люди, уважающие Иосифа Виссарионовича Сталина, но считающие, что возник и живёт лишь марксизм-ленинизм, что настаивать на рождении сталинизма значит лить воду на мельницу троцкистов. Последние в своих инсинуациях когда-то исходили из противопоставления марксизма ленинизму, сегодня – из противопоставления марксизма-ленинизма сталинизму. Но исходить-то следует из объективной, неразрывной связи всех трёх
