дочка, которая тихонечко бунтует, пока отец не видит. Я ворочалась с бока на бок.
Лежу на левом, думаю: но мне же правда нравится Син, да?
Поворачиваюсь на правый: а если папа благословит наш союз, он все так же будет мне нравиться?
На левый: но он так приятно целуется.
На правый: но я лишусь очень многого, если выйду за него, например приставки «ши, и из дочери имперского шамана, что обедает вместе с Императором-Драконом, стану женой стражника. Я даже дома у него никогда не была. Вдруг у него даже футона[6] нет…
– Госпожа, у вас все нормально? Вы стонете, как убумэ[7]… – Амэя заглянула в мою комнату, но я в ответ лишь издала тяжелый вздох. Я услышала, как служанка зевнула. – Сделаю вам чай…
Я угукнула, но чая так и не дождалась. Не выбрав нужный бок, я уснула на спине, разметав по сторонам руки и ноги, так и проснулась. На солнечном луче в комнату пробирался шум. Воробьи, переругиваясь, купались в фонтанчике, по скату крыши ниже моего окна отплясывали курлычущие голуби – мир пробудился и явно жаждал пробудить и меня тоже.
Было в этом утре и что-то новое. Фырканье лошадей, скрип колес и мужские голоса. Спросонок я испугалась: похожие звуки окружали наш дом, когда утром стражи из столицы привезли домой мертвую маму… А отец вчера вечером так и не вернулся… Нетрудно было догадаться, о чем я подумала, раз подскочила и до пояса высунулась из окна: бледная, растрепанная, в одной тоненькой юкате на голое тело. Меньше всего я думала о своем внешнем виде.
Отец стоял у ворот спиной ко мне, его длинные черные волосы трепал ветер, а лоб стягивала белая лента. Такой официальный. Он держал руки на плечах моего кузена, Тоширо ши Рочи.
Но мое внимание привлек незнакомец, что пил из фонтана. Кто он? Одетый в темное хаори с золотыми воронами и темные же хакама[8], он жадно пил, придерживая у пояса два клинка – катану и короткий меч вакидзаси. За его спиной был лук, и по широкой груди, жилам на руках и суровому лицу я поняла, что передо мной воин. Самурай?
Он заметил меня, и мы встретились взглядами. Ему, должно быть, около тридцати. Короткие черные волосы – скорее короткий-короткий ежик, какой я мало у кого в Талве видела. Когда к незнакомцу подошел Тоширо, меня поразил рост и ширина плеч этого воина, что же до лица, то было оно скуластым и по-своему даже красивым. Незнакомец приподнял насупленные брови и усмехнулся, показывая на свою грудь. Я не сразу поняла, что дело было в моей распахнувшейся юкате, но когда сообразила – пискнула и отпрянула от окна, прижавшись спиной к стенке.
«Гости», говорил отец. Я закусила губу, пытаясь успокоить дыхание – и не понимая, почему оно сбилось.
– Госпожа, отец попросил вас надеть это, – в комнату зашла Амэя со стопкой вещей. Она поклонилась мне, но быстро, щеки ее были окрашены пятнами.
– Тоширо приехал! Интересно, он еще не успел жениться? – Заметила я с плутовской улыбкой. Амэя быстро подняла острые ресницы и тут же опустила. Я знала, что мой кузен
Футон – традиционная постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраса, расстилаемого на ночь для сна и убираемого утром в шкаф.
Убумэ – ёкай, дух женщины, умершей во время родов. Стонет и плачет.
Хакама – традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку-шаровары.
