что ли? – проговорил Герасим, деловито стаскивая с плеч убитого ремни кобур. – То-то я гляжу, сбруя на нём знакомая. На-ка вот, держи. – И протянул их Гончарову.
– Саблю ещё глянь, не их ли благородия? – спросил тот, осматривая пистоли.
– Да не-ет, – вынув клинок из ножен, ответил драгун. – Эта кривая, точно не нашенская, с какими-то витиеватыми письменами на рукояти. Небось, персиянская али, может, турецкая. У господина подпоручика-то вроде россиянская была, с амператорским вензелем и орлом, и гораздо прямее энтой. Да и ножны были с серебряной отделкой. А тут вон одной только кожей деревяха обтянута. Не-е, точно не нашего подпоручика.
– Ух ты, и кинжал тоже мой на поясе, – приглядевшись, проговорил Тимофей. – Отстегнёшь?
– Да забирай, – сказал Рябой. – А я гляжу на него – вроде как тоже знакомый. Ну точно, ты же из запасного эскадрона, из Моздока уже с ним пришёл. Трофеем, вроде рассказывал, его взял?
– Да, по дороге, – подтвердил Гончаров, проверяя заточку лезвия.
– Эскадрон, в колонну! – донеслась команда капитана. – Повзводно, по четверо в ряд становись! Разобрались в строю!
Драгуны кинулись на зов своего командира. Взводные офицеры и унтеры покрикивали, сбивая из них строй.
– Быстрее, быстрее! – поторопил своих Копорский. – Вон уже весь третий взвод в строю! Антонов, а ну бегом!
– Бегу, вашбродь, – отозвался Рябой и, заскочив во второй ряд, встал за «длинным Ванькой».
– Раз! Раз! Раз, два, три! – задал ритм шедший за Огневым вахмистр. – Ногу держим!
Усталые эскадроны и рота троицких пехотинцев вступили во взятый аул. Вслед за ними верхом въехал полковник Бомбель и штабная свита. У небольшой ровной площадки, служащей местным чем-то вроде сельского базара, колонна остановилась.
– Сми-ирно! – разнеслась команда майора Кетлера. – Господин полковник, аул взят обходным манёвром. С оружием в руках во время боя пленено двенадцать человек. Убито около трёх десятков, точный подсчёт будет совсем скоро. Наши потери – один погибший и пятеро раненых. Казаки есаула Мащенко и егеря из пятнадцатого полка ведут проверку жилищ…
Стоя в первой шеренге, Тимофей видел, как к полковнику егеря подвели дюжину пленных. Сюда же подошли несколько седобородых старцев. Бомбель через казака-переводчика задал им ряд вопросов. Аксакалы, кланяясь и причитая, что-то пытались донести до важного русского начальника. Тот, слушая, хмурился, теребил гриву жеребца и косился на переводившего ему казака.
– Всех наших пленных сюда! – рявкнул он, перебив сбивчивую речь толмача. – Я знаю, что они у вас были. Вот и поглядим, как вы государевыми людьми тут обращались!
– Зол Александр Эдуардович, видать не в духе, – негромко проговорил стоявший на левом фланге взвода Копорский. – Похоже, по шекинским мятежникам особое указание от командования имеется. Тимофей, никого из пленных, случайно, не признал?
– Никак нет, ваше благородие, – так же приглушённо
