умираю от каждого движения его, мощного, сильного, от разгоняющихся амплитуд, словно волн в океане, они все сильнее, все чаще, все глубже.
Я не могу удержаться на берегу, тону в вязкой смеси нашего дыхания, в его глазах, черных сейчас, безумных совершенно, жадных, в его запахе, одуряющем, полностью лишающем воли.
Цепляюсь за что-то, стремясь обрести хотя бы видимость опоры… И соскальзываю, слабею. Падаю, падаю, падаю…
А он все не оставляет меня, все упорней и сильней двигается, что-то говорит, что-то шепчет… Выходит, переворачивает одним движением…
Жестко бьет по заднице, и это сладкая боль, от которой я кричу! Сокращаюсь опять, сильнее насаживаясь на него, сама, сама!
– Ведьма моя… – рычит он в ответ на мои сокращения, – с ума сводишь… Охеренная… Какая у тебя задница…
И шлепок.
Я снова вскрикиваю от резкой боли, ударяет словно электричеством прямо в лоно, но это блаженно. Я не знала, что мне так нравится!
Это грубо, так грубо…
Это так заводит…
Я кричу, хватаю покрывало в горсть, тянусь изо всех сил к Юре, пытаюсь встать, пытаюсь повернуть голову, просто посмотреть на него, жесткого такого, жестокого…
Но тяжеленная ладонь припечатывает обратно за затылок к матрасу, другая лапа, здоровенная, неожиданно мощная, перехватывает оба моих запястья, заводит за спину, заставляя поясницу изогнуться, ломко и сладко, а движения становятся буквально насильными.
– Не прыгай, ведьма.
Голос его грубый, очень грубый, прерывистый и жадный тоже.
Ощущаю, как движения становятся еще сильнее и быстрее, и в таком положении как-то так попадает он по чувствительным точкам, что меня опять трясет в оргазме.
– Быстрая какая девочка у меня. А подождать, а, ведьма? – он ускоряется, рычит и через мгновение ощущаю, как спину мне заливает горячая жидкость…
После этого меня отпускают.
Позволяют стечь расплавленным оловом на кровать, закрыть глаза…
В полном трансе от произошедшего, в невероятном послеоргазменном блаженстве, от которого все мышцы кажутся мягкими, желейными, ощущаю, как меня укрывают чем-то восхитительно пушистым, нежным. Становится тепло и спокойно.
Охотник что-то бурчит наверху, но я уже не понимаю ничего, уплывая в свою нирвану, в свой сон.
И лишь на самом краешке сознания теплится слабое удивление: я же и так сплю. Как можно уснуть во сне?
Глава 8
– Ты совсем неправильная какая-то ведьма.
У моего охотника белые-белые зубы, невероятно красивая улыбка. И невероятно наглые глаза. Ощупывают, осматривают… Трахают, практически.
Раньше про трах глазами только читала. И не верила.
Теперь приходится поверить.
Такое жесткое желание, транслируемое во взгляде, ничем иным, кроме как трахом глазами, и не назовешь.
– Почему? – мой голос получается каким-то глухим. Далеким. Безвольным.
– Потому
