будет интересно послушать о чём мы тут с вашим отцом беседуем.
Но я, послушная дочь, сбегаю. И весь следующий час покорно сижу у себя в комнате, не зная, что и думать.
Мой отец политик и очень большой человек. Наверняка к нему постоянно приходят разные серьёзные люди, да и проблемы тоже бывают нешуточные. Может, и это одна из них?
Очень хочется в это верить, но в памяти стоит смертельно побелевшее папино лицо, и сердце опять сжимается от неясной тревоги.
– Лина, мы возвращаемся в пансионат, – вырывает меня из раздумий заглянувший в комнату Олег. – Срочно!
– Но я же только что оттуда?
– Павел Егорыч распорядился. Жду у служебного входа.
– Но…
Однако Олег тут же исчезает, а я начинаю метаться: надолго ли возвращаюсь, брать ли чемодан с вещами, который всё ещё стоит неразобранным? И как же подаренная папой поездка в Эмираты уже завтра утром, о которой ещё час назад я и понятия не имела?
А потом словно обжигает: сказано было – срочно! Хватаю телефон и выбегаю из комнаты налегке. Но увидев, что помощник в машине один, настораживаюсь:
– А папа? – И не что бы отец всегда возил меня лично, даже наоборот, но именно сейчас сердце как-то особенно болезненно сжимается. – Вы же не хотите сказать, что…
– Да, он остаётся! – перебивает Олег. – А мне велено срочно вас увезти!
Наверняка любая нормальная девушка на моём месте не раздумывая умчалась бы от неведомой опасности. Убегаю и я. Но кто бы знал, через какие муки совести продираюсь потом все следующие дни!
Не надо было мне уезжать, бросив папу одного! Ведь получается, я его предала, не поддержав в трудную минуту. Но с другой стороны – а что я могла сделать? Броситься на проклятого незнакомца с кулаками? И опозорить этим папу, ну да, конечно…
Так и проходят несколько дней. Отец на звонки не отвечает, что не удивляет, я ведь и раньше никогда могла дозвониться до него самого. Но сейчас не отвечает и его помощник, и это странно. Очень! До оторопи и хронического предчувствия чего-то ужасного…
Доступного интернета у воспитанниц пансионата нет, сотовая связь из-за отдалённости от населённых пунктов плохая, а руководство лишь разводит руками, дежурно обещая мне оставить запрос на обратный звонок в государственной приёмной папы, но всё равно ничего не происходит.
Пока однажды мне не сообщают, что за мной приехал человек отца, и не велят собрать вещи на выписку.
Наконец-то!
Несмотря на то, что я уже давно совершеннолетняя, до двадцати одного года я не могу покинуть стены пансионата без воли отца, такие здесь правила.
И конечно жаль, что он не приехал за мной сам – в моих фантазиях «спасение» из ненавистной Девичьей башни рисовалось куда более триумфальным! Но я давно привыкла, что отец не принадлежит самому себе, поэтому даже то, что он просто решил не выжидать оставшиеся недели до моего заветного дня рождения, и решил забрать отсюда прямо сейчас, заставляет сердце ликовать
