питомца из черной мамбы?
– Я провожу Медею до двери, – объявила Ребекка. – Прошу сюда.
Улыбнулась она приторно-сладко и чем-то неуловимо напомнила мою родную матушку. Правда, та чаще плакала, но смысл был тем же.
Да нет.
Светлая ведьма ведь не будет мной манипулировать?
Лишив Лайтвуда возможности приложиться на прощание к моей ручке, я последовала за Ребеккой вниз.
– Вот сюда, дорогая, не споткнись, ступенька слишком высокая.
Светлые! Я закатила глаза от такой предупредительности. Темные учат по-другому. Один раз споткнулся – на всю жизнь запомнил, какая ступенька высокая и где нужно быть аккуратным.
Стоило нам дойти до двери, как Ребекка обернулась ко мне и выпалила:
– Ты не выйдешь замуж за моего сына, Медея! Даже не рассчитывай! Не знаю, как ты его околдовала, но частью нашей семьи ты не станешь, змея подколодная!
Глава 9
– Что? – переспросила я, решив, что ослышалась.
Дверь особняка Лайтвудов была настежь открыта, и я бы уже сбежала, если бы Ребекка цепко не схватила меня за локоть, впившись в кожу ногтями.
Эта светлая обозвала меня змеей подколодной (приятно, конечно), предположила, что я смогла Лайтвуда, Верховного светлых, околдовать (приятно вдвойне!), и заявила, что… я не выйду замуж за ее сына?
Да я как бы… ну и отлично.
А ей какая с этого выгода?
– Обещаете? – прищурилась я.
– Что? – Ребекка нахмурилась.
Угрожающий взгляд тут же превратился в недоуменный.
– Обещаете, что лорд Лайтвуд на мне не женится? – выпалила я, переходя на шепот.
Заговор! Со светлой! Необычно, но заговоры – это было то, в чем я разбиралась. Это по-темному.
В любом заговоре главное – держать ухо востро и не дать себя облапошить.
То есть – облапошить другого первой.
С этим уже можно было иметь дело.
А обо всех странностях светлых подумаю позже, я слишком мало о них все-таки знаю. Но сейчас главное – переманить Ребекку на свою сторону. Любыми способами.
– Как вы собираетесь отговорить Райана жениться на мне? – зашептала я. – И что вы хотите в обмен? За то, что пойдете против воли Верховного, вашего сына?
Рот Ребекки открылся. А потом закрылся. И лицо у нее вдруг стало таким… мягким, улыбчивым.
– Что ты такое говоришь, деточка? Иди-иди. Тебе бы поспать, да и холодно уже. – Она свободной рукой подтолкнула меня в спину. Ощутимо так подтолкнула. – Ты только не заблудись в следующий раз. Война закончена, а все-таки темной в квартале светлых может быть опасно.
Это что, угроза? И почему она вдруг начала называть меня деточкой и сюсюкать?
– Вы только что сказали, что я не выйду замуж за Лайтвуда, – вернула я Ребекку к началу разговора. – Вы мне угрожали! А сейчас делаете вид, что ничего не было?
Ребекка поджала
