тем не менее сюда заходил. А работал ныне успешный хозяин модного спортивного клуба… стриптизером. Да, раздевался под визжание похотливых и безвкусно разодетых стареющих баб, к тому же раскрашенных, как обезьяна, которой случайно попала в лапки женская косметичка. Хоть у нас в стране любая работа в почете, а все же существует разница между молодым с красивым телом стриптизером и старой уборщицей, последнюю уважают больше.
Надо признать, его сюда иногда тянуло, словно преступника на место преступления, сам не понимал – почему тянет. Жене не говорил, что захаживает в заурядный бар, где оставил кучу приятелей, с которыми хотелось потрепаться и выпить рюмку-две чего-нибудь забористого. А сегодня неожиданно дошло, почему тянуло: здесь он ощущал себя абсолютно свободным, без комплексов, самим собой и, как ни странно, в безопасности, хотя в подобных заведениях народ встречается ну очень тяжелый.
После женитьбы на Нии у Викентия появились ограничения, обязанности, статус, ему безумно нравилась новая жизнь, она давала массу преимуществ, радовала, в сущности, получился глобальный рывок на вершину удачи. Казалось, вот оно, безмерное счастье, успех, жизнь, полная плюшек, и вдруг…
– Вик, такси вызвать? – отвлек бармен.
Викентий отрицательно качнул головой:
– Я сам.
И дошло: он пьян. Странно, как-то быстро напился, обычно алкоголем не увлекался, здоровый образ жизни и все такое – железное правило умных людей, умеющих ценить все, что судьба отсыпала в ладони. А сегодня перебрал, и сильно, потому что целую неделю искал хоть что-нибудь, способное прояснить историю с Нией. Кстати, вот оно ключевое понятие, которое привело к депресняку: что-нибудь! Это же – ничего. А можно искать «ничего»? Да, вот так ездил по городу, разговаривал со знакомыми и сделал открытие: он не умеет искать концы, не умеет построить диалог, чтобы расположить к себе людей, вытащить их на откровенность. Неохотно с ним разговаривали, исключительно из вежливости, когда он это понял, тогда и поехал в бар заливать безнадежность спиртным.
Тем временем бармен, не уговаривая, уговоры бесполезны, а интонация безразличия доходит быстрее до затуманенного алкоголем сознания, произнес:
– Не стоит самому садиться за руль. Или себя угробишь, или пешехода. Твою тачку поставлю в наш двор, он запирается, завтра заберешь, а тебе вызову такси. Согласен, м?
– Тогда еще налей… пиратского пойла.
– Как скажешь.
По барной стойке заскользил стакан с темно-янтарной жидкостью, остановился точно перед Викентием, тот обхватил его пальцами и замер, глядя внутрь. Уже не лезло в глотку питье пиратов, но он мужественно набрал в рот рома, в это время раздались хлопки и вопли радости, Викентий оглянулся. Стриптизеры вышли на помост – начался гвоздь унылого вечера. Унылого, потому что ничего не меняется годами, впрочем, есть новшество: на площадке парочка, а не толпа или соло, но по сути одно и то же. Викентий с трудом проглотил ром и еле выговорил заплетающимся языком, обращаясь к бармену:
– Вызывай
