и из окна квартиры! Почему она это сделала? Я уверен, что, если вы подумаете минуты три, перебирая разные варианты, вы остановитесь на самом простом объяснении. Я-то сам потом все время ловил себя на подозрении, что ей просто необходимо было хоть иногда тешить свой материнский взгляд на совершенном детском теле. Чтобы не свихнуться. Три минуты прошло? Все просто – она была домработницей у Кортневых. Выбирая между двадцатилетней студенткой педагогического колледжа (няней Икара) и сорокалетней мамой инвалида детства с дипломом сиделки-медсестры, родители Кортика, естественно, предпочли мою матушку и предложили ей хорошо оплачиваемую работу на дому.
С тех пор место, в котором мы живем, матушка называет «Надом», с ударением на «о». Надом – это благоустроенная зимняя дача в дорогом и хорошо охраняемом месте недалеко от Москвы. Два этажа, кухня метров восемьдесят, бильярд в подвале и три санузла, совмещенных с гидромассажными ваннами. Матушка не просто прослезилась, а ударилась в рыдания минут на десять, когда увидела последствия «небольшого ремонта, необходимого для переселения». Пандусы. Пандусы для въезда инвалидных колясок – это сразило ее наповал. Даже больше, чем два гимнастических кольца над унитазом. Даже больше, чем электрический подъемник от подвала до чердака – это была металлическая открытая кабинка. Когда в нее въезжаешь, играет шарманка, как в музыкальных шкатулках – «…Ах, мой милый Августин!..» Таким образом весь дом знает, куда инвалид отправился.
Кстати, как вы думаете: что сделал упитанный трехлетний красавчик после того, как вошел ко мне в комнату? Пока я, зависнув в невесомости шока, соображал, что это такое передо мной – бог, полубог, голодный дух, животное или мученик адов, он, возбужденно засопев, подошел близко-близко и выволок меня из инвалидного кресла. Естественно, его заинтересовала коляска. Дядя Моня с большим трудом переправил мне это средство передвижения из Англии – у нас в стране детские коляски были тогда большой редкостью. Обнаружив, что я осел мешком на пол и не собираюсь отстаивать свое средство передвижения, Кортик оттащил меня к стене, сел в коляску и попытался передвигаться.
Будда Шакьямуни определил шесть типов живых существ, которые движутся в круговороте бытия. Кроме вышеперечисленных, у него есть «люди», но мне и в голову не пришло, что появившееся существо могло быть человеком. Богом и полубогом я его тоже недолго считал. Завалясь у стены и наблюдая потуги этого мальчика справиться с коляской, я выбирал между голодным духом и животным (мучеников адов я тогда уже представлял себе вполне конкретно).
Забыл сказать, что к Надому прилагались повар и приходящая уборщица с такими странными именами, что уже и не вспомнить – это были муж и жена, корейцы, но моя меркантильная матушка тут же настояла, чтобы эти должности отдали ей. С соответствующей оплатой.
Я читаю все подряд с трех лет. К пяти годам начался период потребления информации, который моя матушка условно
