прошлое – он со всей силой навалился на засов, тот поддался, впустив путников в залы.
Тут было холодно, пыльно, зловеще и величественно одновременно.
Ассистентке тут же подумалось, что последний раз сюда, наверное, входили немцы – в момент Аншлюса в марте 38-го. Также, как они с Виктором, растерянно оглядываясь по сторонам, в ожидании приведений и летучих мышей.
Окна были завешаны пыльными гардинами когда-то белого цвета, через которые еле проникал свет, освещая взгляду витиеватую лепнину потолков, обшарпанность полов и остатки гарнитуров. В углах огромных проходных залов, перетекающих один в другой, грустили старинные печи – они давно уже не видели дров – со стен с пронзительным укором на чужаков глядели знатные особы в париках.
– Das Gebäude hat drei Stockwerke, Dachgeschoss und Keller58, – прервал этот нескончаемый ужас голос Каролины.
– Тут три этажа. чердак и подвал, – тихо шепнула ассистентка Виктору.
Тот, чувствуя, что не так она представляла себе осмотр замка, взял её холодные пальцы в свою тёплую ладонь.
– Не дрейфь! Пойдем, посмотрим, – бравировал он.
Они двинулись за Каролиной, которая тяжелой поступью уже шагала по лестнице вверх.
От Виктора не ускользнуло то, как австрийка ставит ноги, прощупывая каждую высокую ступень, и он тихонько указал на это переводчице.
– Думаешь, может обвалиться? – с опаской спросила она.
– Ну под тобой-то вряд ли, – усмехнулся тот.
На двух последующих этажах было ещё темнее, ибо ставни на окнах были закрыты. Наверное, те редкие посетители особняка разворачивались уже на первом этаже, или прямо у входа, но Виктор никогда бы не стал тем, кем он являлся сейчас, если бы сворачивал при первых трудностях. Думаю, именно этим он и покорил чопорную австрийку, которая с каждым этажом всё более благоволила ему. Он облазил замок вдоль и поперек, отворил все ставни, перепачкался в пыли, саже и ещё не понятно в чём, но был абсолютно счастлив. Если бы он не стал военным, то обязательно подался бы в строители: он обожал разбираться во всём, что касается стройки, досконально и не жалел на это ни времени, ни сил. Его поместье в Жуковке под кодовым названием «Дача» он строил уже восьмой год – то не устаивал ландшафт «шале», то парковка для гостей в стиле французского вокзала, то марокканская комната отдыха не выходила такой радушной, как ему хотелось, то фильтрация бассейнов подкачала, то тир маловат, а телескоп, что на крыше, вообще устаревал, не успеешь купить – в общем восьмой год, а стройка только начата.
Покидая замок, Каролина настолько прониклась к Виктору, что поведала ему о своей недавно перенесённой операции по замене обоих коленных суставов. Виктор долго журил её через переводчицу, что надо было сказать об этом раньше, он бы не смел просить её сопровождать нас по этажам туда-сюда и что отныне он будет лазить сам, а она может просто ожидать на первом этаже.
В здании три этажа, чердак и подвал.
