и «еда», а также имена тех, с кем он общался: Джека, ухаживающего за ним, его лохматого приятеля Танго и, конечно, самих Марии и Лены.
К ней подошел Ковальски. Великан не скрывал своего изумления:
– Он умеет писать?
– Баако любит рисовать карандашами и даже красками, но таких слов он до сих пор не писал ни разу.
Заметив внимание людей, обезьяна уставилась на них широко раскрытыми глазами, тихо гукая и словно сомневаясь, всё ли в порядке.
Не просто в порядке, всё замечательно!
– Какой умный мальчик! – тихо промолвила Мария.
Баако ткнул указательным пальцем правой руки себя в грудь, а затем повторил несколько раз жест, означающий «люблю». В заключение он постучал кончиком маркера под каждой буквой на доске, после чего вопросительно посмотрел на Марию.
– Я тоже люблю Лену, – улыбнулась та.
Судя по всему, Баако услышал недавний разговор сестер по телефону, почувствовал тревогу Марии за судьбу сестры и сам проникся беспокойством. Возможно, видя подавленное состояние своей приемной матери, он решил порадовать ее, продемонстрировав это свое умение, которое пока оставалось скрытым.
Почувствовав наворачивающиеся на глаза слезы удивления и любви, Крэндолл отерла глаза.
«Это должна была увидеть Лена».
Уронив маркер на пол, Баако подошел к ней и обнял ее за талию.
– Ты хороший мальчик, – пробормотала Мария.
– А почерк у тебя плоховат, – заметил Ковальски.
Оглянувшись на великана, женщина увидела у него на лице усмешку, идущую вразрез с благоговейным восхищением, с каким тот смотрел на доску.
Наконец она высвободилась из объятий Баако и предложила:
– Думаю, всем нам не помешает подышать свежим воздухом. – Взглянув на часы, Мария повернулась к Ковальски. – Обычно в полдень я вывожу этого мохнатого парня на прогулку, а сегодня, похоже, мы запоздали.
Великан выглянул в окно.
– И где вы с ним гуляете?
– Центр изучения приматов занимает свыше ста акров лесов. У нас есть стандартный маршрут. – Исследовательница похлопала Баако по плечу. – Ему очень нравится.
Внезапно она ощутила укол стыда. В глубине души женщина сознавала, что Баако по-настоящему оживал только на улице, вне стен. Его место было там, на свободе, а не здесь, взаперти. Но в то же время Мария понимала, что он не простая горилла. Только здесь, при правильном обучении и питании, Баако мог полностью раскрыть свой потенциал.
Крэндолл вздохнула, не до конца убежденная собственными заявлениями.
Но все это нужно держать при себе.
Кашлянув, Мария повернулась к Ковальски.
– Вы можете не ходить с нами, – предложила она. – Если хотите присоединиться к вашему напарнику…
– Мне свежий воздух совсем не помешает, –
