style="font-size:15px;"> – Первое.
– И единственное?
Закатываю глаза, отворачиваюсь к окну и закусываю внутренние стороны щек, чтобы не улыбнуться этому мажору.
– Первое, – с нажимом повторяю, – ты ко мне не прикасаешься.
– Жестокая лисица. Поцелуи отметаем.
– Второе, зовешь меня по имени, а не… лисица!
Аверин упрямо смотрит на дорогу и, кажется, даже не слушает. Обманчивая картинка, потому что я вновь вижу, с какой силой он стискивает руль и расслабляет через секунду.
– Третье, никаких пошлостей. И четвертое, через два часа мне нужно быть у отца в прокуратуре.
Выдыхаю. Вроде бы все обозначила. Теперь жду реакцию Стаса. Она же должна быть?
Мы молча проезжаем два светофора, а Аверин будто забыл, что рядом кто-то сидит.
– И как тебе быть дочерью прокурора? – безэмоционально спрашивает. Как робот. Такая перемена настораживает.
– Сомневаюсь, что у меня был выбор, – улыбнувшись, отвечаю. – А ты, сын адвоката? Каково тебе быть частью семьи, где закон превыше всего?
Аверин ухмыляется, бьет в меня секундным, как стрелой, взглядом и вновь смотрит на дорогу. Левая часть тела покрывается холодным налетом от сменившегося настроения мажора.
Ему не нравится эта тема.
– Ну, если бы у меня все же спросили, я бы выбрал жить в семье, не знаю, повара, а не адвоката.
– Грубо.
– Как есть, – ледяным тоном отзывается.
– А почему ты пошел тогда на юридический?
Аверин не отвечает. Закрылся настолько, что вижу толстую броню на нем и строящуюся стену между нами.
Он, получается, ни с кем и никогда не обсуждал… себя.
Сейчас захотелось узнать о нем больше. Не ориентироваться на слухи, а спросить самого Стаса, чтобы ответил, поделился.
– Как давно ты занимаешься карате? – пробую перевести тему.
– Давно, – коротко и емко.
– Семья, наверное, гордится тобой.
И снова молчание обхватывает тонкую шею душной веревкой. Ерзаю на сиденье, так и не найдя удобное место. Я кажусь себе сейчас лишней в этой машине. Аверину и так хорошо, без постороннего. Сидит, молчит, на дорогу смотрит, на меня не обращает внимания.
– Понятно. Семья для тебя запретная тема, – утверждаю, не спрашиваю.
– Если не возражаешь, – язвительно отвечает.
Аверин доезжает до какого-то кафе, где мы заказываем пирожное и кофе. Я съедаю и свою порцию, и Стаса. И постоянно о чем-то трещу. Мажор лишь иногда вставляет свою реплику, но эти два часа наглый Аверин превратился в молчаливого и грустного парня.
– О, вон и папа стоит, – говорю, когда Аверин привез меня к прокуратуре, – мне пора.
– Ну, пока, Лисица.
– Мы договорились, – прищуриваюсь.
Стас молчит. Потому что никто и никогда не заставит мажора играть по чужим правила.
Вмиг
