style="font-size:15px;"> Реакцию Белинской изучаю.
Саша бледнеет. Ее румяна сильно контрастируют с цветом кожи. Шевелит пухлыми губами, отвечает, а я слышать ничего не хочу.
– Ему нравится здесь заниматься, – хрипота в голосе выдает страх.
Сканирую ее испуганный вид, который через одно моргание исчезает, и передо мной снова хитрая и опасная лисица, готовая вцепиться своими острыми зубами мне в сонную артерию.
В кабинете быстро переодеваюсь, прогоняя мысленно и наш бессмысленный диалог, и вечно крутящиеся вопросы. Кто-то сверху в моей голове раскручивает юлу. Тошнит от скорости вращения.
Не представляю, как вести занятие. Мне стаканчик бы пропустить, а не показывать «Тайкеку соно ичи» (Прим. автора: простейшее базовое ката стиля карате).
Стою спиной к двери и только слышу, как она приоткрылась, и чье-то навязчивое дыхание волнует барабанные перепонки.
– Что? – выкрикиваю довольно громко и круто поворачиваюсь.
Надеюсь увидеть администратора, там, другого тренера. В крайнем случае, Белинскую. Я даже приготовился к защите и забетонировал сонную артерию, чтобы зубы свои на хрен сломала.
А там Арсений. Растерянно уставился во все глаза. Они у него еще такие большие. Как у лисицы. Радужка только цвета жженой карамели.
– Мы все тебя потеряли, – голос мальчика полон нескрываемой обиды.
– Сейчас приду, – выходит грубее, чем хотелось бы.
В крови дикая смесь. Хуже, чем «Лонг-Айленд». Вставляет в мозг, и действия становятся неадекватными. Пьяными и безумными.
Арсений вылетает из кабинета, а мне удавиться хочется.
С утра все катится в трубу. Начиная с того гребаного дождя утром, заканчивая вот такой вот ссорой с парнишкой.
Даю себе пару вдохов, чтобы остыть, и выхожу из кабинета. До конца занятия полчаса.
Прекрасно…
В зале шум и гам. Никто, конечно же, не разминается. Занимается чем угодно, но не разминкой.
Как только ребятня замечает меня, выстраиваются в шеренгу. Все, кроме Арсения. Его нет.
Толстая ткань кимоно моментально намокает от пота. Протираю глаза, глупо надеясь, что я ошибся. По сторонам смотрю, в тренерскую забегаю. В голове шум заглушает голоса. Сердце от волнения готово разорваться.
Выхожу из зала, глазами с лисицей встречаюсь. Она на скамейке, как и многие родители. Сидит, молчит, мысы туфель изучает.
– Арсений где? – кричу через весь коридор.
Дыхание сбивается, а я на месте стою как бы.
– На занятии, Станислав Андреевич, – звонко звучит каблуками, пока направляется ко мне.
Уже вижу ее сомкнутые губы и взгляд дьяволицы.
– Его нет.
– Где мой сын? Я отвлеклась на звонок…
Пальцами глазные яблоки выдавить собираюсь. Руками по лицу прохожусь, смахиваю весь ужас, в волосы зарываюсь.
Надо думать, а у меня от переживаний весь живот
