оправляя юбку, зашуршала курткой. Он обернулся, протянул ей платок.
– Сотри все это.
Она обиженно засопела, но послушно начала стирать тени и помаду, лицо стало беззащитным и измученным.
– Ну что, так больше нравится? – она тут же спохватилась, – просто работа…
– Давно работаешь?
– Ну… что тебе сказать, как тебе больше нравится? Сегодня в первый раз… конечно!
– Сколько лет?
– Работаю?
– Тебе!
– Двадцать, ну что все в порядке?
– Нет.
– А… сколько надо?
Они уже выехали из города. «Куда? Нужно было завернуть в мотель. Да с какой стати? Надо было высадить ее на заправке, дать ей денег на такси: Я передумал».
Но уже показались ворота дома. Он заехал в гараж. Когда он представил, что она войдет в его дом, у него появились совсем дикие идеи. «Знаешь, это дом моего приятеля, а в нашем распоряжении только этот гараж… В каком нашем распоряжении? Не хочу никакого нашего распоряжения!»
– Ну что, приехали?
– Ты перед каждым вопросом вставляешь свое «ну что»?
– Тебя интересуют мои ораторские способности?
«Студенка? Ораторские способности!»
– Да, знаешь, люблю, когда мне в постели читают наизусть речи Цицерона… в подлиннике…
– И кем ты себя представляешь, слушая Цицерона в постели, – Катилиной?
Он кашлянул, чтобы скрыть смешок. «Неплохо!»
– Давайте вашу зачетку!
Она улыбнулась.
– Что молчишь? Теперь ты должна сказать: «Профессор, умоляю, только не ставьте неуд, я готова на что угодно!»
– С играми – тариф другой!
– Да… не сообразил, а без игр и секса какой тариф?
– Такой же как за просто секс плюс компенсация за моральный ущерб. Что?! Потому что ты меня оскорбляешь!
– Лихо! Вылезай.
Они сидели и молча пили и жевали. Оттаявшие, вялые, затуманенные.
При кухонной подсветке ее было приятно разглядывать. Просто разглядывать как фотографию с моря у кого-нибудь в альбоме. Светлые волосы, высыхая, словно взбесились и лезли во все стороны, как соломины из стога, детские щеки, еще округлые… глаза, темно-серые, осоловелые от внезапного тепла.
– Как тебя зовут?
– Этель.
– Меня… можешь звать Андре.
– Ты один? – она смотрела на кольцо.
– Да. Ее нет, она умерла, иначе ты бы тут не сидела.
«Лучше бы не сидела. Запереть, чтобы ничего не стащила. Все равно, что подумает, собственно, все понятно».
– Там, на втором этаже, напротив лестницы комната. Белье в шкафу.
– А ты?
– У меня много работы.
– Помочь?
«Странная, или воспитанная, или
