![Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн](/cover_1412635.jpg "Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн")
Сегодня вечером в восемь приходи. Если у тебя есть какое-то барахло – могу за тобой заехать. Рабочий день ненормированный, зарплата – по результатам первой рабочей недели.
– Ты дурак?
– Подскажешь, как лучше ответить на твой вопрос? И один, и другой ответы кажутся мне странными. – Артур снял с огня турку и посмотрел на мальчишку. Смеяться с набитым ртом тому было неудобно.
– Вот, запей. – Артур налил ему и себе кофе.
– Молодец! Ладно, договорились, только не возомни, что купил меня.
– А что ты такое, чтобы тебя покупать? Не набивай себе цену.
– За братцем присмотри – его хорошо торкнуло.
Артур молча кивнул.
Заметки неразборчивым почерком
Герои не умирают. Со временем они стареют или взрослеют, а иногда молодеют, но они остаются, даже если давно с ними перестал общаться. Мой герой за последние двадцать лет помолодел на семь. Я думала, что он давно ушел, но не тут то было, он появился в самый казалось бы неподходящий момент. С того дня мы общаемся ежедневно… Иногда он даже преследует меня, словно подгоняет, мол, работай, – я читаю его имя в самых неожиданных местах – на борту речного трамвайчика, на странной гранитной арке на кладбище – это имя и все – ни дат, ни фамилии, только маленький белый амурчик сидит рядом. Что будет, когда я закончу писать, отпустит ли он меня и как мне отпустить его?
Трудно передать то смятение, выматывающее волнение, какое охватывает меня, когда продумываю и записываю некоторые сцены. В другой раз меня наполняет эйфория или желание такой остроты и силы, что оно почти перерастает в боль. Все эти эмоции ничуть не слабее чувств, какие я испытывала бы, находясь внутри ситуации на самом деле. Они даже сильнее, ведь я живу за всех героев повествования, и это удивительное ощущение у меня вряд ли получится выразить.
ЧАСТЬ 2. ЧУВСТВО СУДЬБЫ
Когда появились братья
Артур и Доминик вышли из кухни. Роланд сидел в столовой.
– До вечера, – кинул Доминик через плечо и ушел.
– Что это значит, малыш? – спросил Роланд, когда они остались вдвоем. – После вчерашнего свидания у тебя отказал мозг?
– Я его взял на работу.
– Кем?!
– Водителем.
– У тебя еще и права отобрали?
– Нет. Знаешь, мне стало не хватать времени. От сна я его оторвать не могу, когда не высыпаюсь, очень туго соображаю…
– Уже становится заметно.
– … а на дорогу его иногда много уходит, я мог бы его использовать…
– Он – вор.
– Ты видел когда-нибудь, чтобы воры так попадались?
– Он может быть кем угодно – мошенником, наводчиком, шестеркой чьей-нибудь.
– Это просто брошенный ребенок, и вся его отчаянная дерзость оттого, что ему некуда деться, хотя он сам так не считает, знает: если распустит нюни – загнется.
– Во-первых – не «просто», во-вторых, уже не ребенок, и такого только могила исправит, он без зазрения совести
