но, простыня противно липнет к мокрому от пота телу. Сквозь распахнутое окно доносятся звуки улицы, которые пытаются перебить тихие звуки музыки. «Ария», песня «Твой новый мир». С трудом разлепляю глаза. Вся комната залита ярким солнечным светом: забыл закрыть шторы перед сном. Светлые обои отражают падающие солнечные лучи, разбрызгивая их по всей комнате.
Поднимаюсь с кровати, беру в руки мобильник. Все еще мутный взгляд выуживает из него необходимую информацию. В десять часов нужно быть на пересечении главных улиц города. Очередной заказ, но зачем так рано? Неужели нельзя вызвать мастера по ремонту компьютеров хотя бы часам к двенадцати…
Сажусь за ноутбук, набираю в Skype номер. Очень долго не берут трубку, но через какое-то время ожидаемый сигнал воспроизводится в мембране динамика.
– Стил, – зову в микрофон.
– Чего так рано? Еще только девять утра! Я лег в шесть! – недовольно отвечает голос.
Это Стил, мой давний напарник по компьютерным играм. Как и большинство геймеров, спать мы ложимся ближе к утру.
– Я не смогу сегодня на осаду.
– Как? Ты же лучший прист в гильде! – возмущается виртуальный друг.
– Игра игрой, а за Интернет надо платить. Работа.
– Черт. А перенести никак?
Для него игра куда как реальней жизни. Явный психопат. Я никогда его не видел в жизни, но лишь его могу назвать другом. Вот он, мир высоких технологий.
– Нет. Буду только после часу дня, и то…
– Ладно, удачи, – наигранно обижается Стил.
Отключаюсь, бросаю наушники на стол, включаю музыку погромче. Последний альбом Rammstein разрывает тишину моего уютного мирка. Не в такт подергивая конечностями, дохожу до кухни и запускаю кофеварку. Следующая остановка – душ.
Холодные струи смывают пот и остатки сна, помогают взбодрить тело и разум. Наспех вытираюсь пушистым полотенцем, в него же заворачиваюсь и сажусь в кухне пить кофе с бутербродом. Наспех сооруженные башенки из батона, сыра, масла и ветчины быстро исчезают, остаются лишь крошки на клеенчатой скатерти.
После горячего кофе вновь стало жарко. Можно было сначала поесть, а потом в душ, но уже поздно.
Возвращаюсь в свою единственную комнату. В углу скромно ютится шкаф, рядом с которым пристроилось кресло. Слева от входа – компьютерный стол, напротив – двуспальная кровать. Время 9.30. Быстро надеваю классические синие джинсы, белую с золотым рисунком футболку и легкие мокасины. Проверяю талисманы. Два продолговатых овальных куска гранита, отполированные почти до блеска. Темный камень с золотыми крапинками. На каждом выгравирована вытянутая восьмерка с чертой, пересекающей ее вдоль. Таким образом, каждая восьмерка разбита на четыре части.
Легким бегом преодолеваю коридор, подъезд, лестничные марши, железную дверь. В глаза бьет яркий солнечный свет. Стою несколько секунд, привыкая. Темные очки и кепки не ношу: кепки просто не люблю, а глаза скрывать за очками неприлично, ведь это зеркало души, а мне скрывать нечего.
Слева дворы, справа парк. Потом: слева магазин, справа дворец культур «Строитель» – пережиток советской эпохи, дышащий на ладан последние лет двадцать. Прямо – автобусная остановка. Еще не дойдя до нее, решаю идти пешком. Визжащая, потная, толкающаяся толпа набивается в консервные банки автобусов. На секунду представил запах пота, дезодорантов, духов, перегара, никотина. Стало дурно. Сунул в уши вакуумные наушники – и в сознание по нервным окончаниям течет грустная песенка «Агаты Кристи» – «Серый траур».
Быстро двигаюсь вдоль центральной улицы, практически не обращая внимания на окружающее. Магазины, машины, люди, урны, кривой асфальт, светофоры, пьяные то ли с самого утра, то ли со вчерашнего дня компании. Сумасшедший город из мешанины советского прошлого, суровых девяностых и грядущих двадцатых годов. Контраст на контрасте.
Без пяти минут десять прибываю по указанному адресу. Простой двор со старыми постройками, в котором вечно гуляют детишки и бабушки. Кажется, что они еще на рассвете взяли в осаду все имеющиеся лавочки. Подхожу к первому подъезду.
– К Ирке, наверное, опять… – доносится мне вслед бормотание вечно недовольных, но все и про всех знающих.
Самый обычный подъезд самой обычной хрущевки. Четвертый этаж, дверь слева. Дико смотрящийся среди этих почти что трущоб кусок бронированной стали, звонок со встроенной видеокамерой, ныряющие в толщу кирпича провода от Интернета, телефона и кабельного телевидения.
Слегка касаюсь крохотного сенсора. Буквально кожей ощущаю, как с другой стороны двери меня разглядывают с помощью маленького монитора современного звонка. Спустя несколько секунд дверь открывается. На меня смотрят прозрачные зеленые глаза, добрые и нежные. Молодая
