соленым потом. Круг за кругом. Круг за кругом, пока не собьется дыхание, пока не захрипит в легких, пока не станут чугунными ноги, а пот не зальет глаза.
В конце концов появляется чувство, что предел близок. Сбавляю темп, перехожу на быстрый шаг, восстанавливаю дыхание. Еще два круга медленным шагом – и к снарядам. Брусья, турник. Так по очереди, пока руки не станут ватными, пока не задрожат от напряжения пальцы.
Мокрый, усталый, но довольный возвращаюсь в свою уютную берлогу. Ноутбук на столе, шкаф в углу, кофеварка на кухне. Мой привычный мир. Все как обычно. Хотя нет, не все. Теперь в зеркале я вижу три талисмана, а не два.
С приближением рассвета выхожу из душа, быстро ем яичницу, выпиваю молоко и падаю в кровать. Уснул, еще не коснувшись головой подушки.
Бродяга. 10 мая 2011 г.
Просыпаюсь от того, что безуспешно ловлю руками сползшее одеяло.
Через открытое настежь окно в квартиру врывается влажный северный ветер. Он прорывается сквозь броню оранжевых штор и кидается на меня с отчаянной хваткой питбуля.
Оранжевые шторы. Кто вообще придумал делать шторы оранжевыми? Ужас. Ненавижу их, если можно ненавидеть шторы. Внешний дисплей телефона-«раскладушки» показывает 16.24. Но на улице довольно темно. Весна-вертихвостка снова изменила мир, пока я спал.
Белый остров одеяла безнадежно далеко. Вставать придется в любом случае.
Монитор ноутбука отчаянно сигналит о новых сообщениях, пропущенных вызовах, скачанных файлах. Странно: обычно я первым делом сажусь за комп, но сейчас нет никакого желания даже прикасаться к набору плат и микросхем под пластиковым корпусом. Только радует играющая песенка великого Цоя «Мы ждем перемен». Выхожу из комнаты, так и не коснувшись мышки. Верный электронный друг грустно смотрит мне вслед жидкокристаллическим дисплеем.
Запах кофе и поджаренного с яйцом хлеба быстро заполняет пространство холодной квартиры. Я все еще зябну, но закрывать окно почему-то не хочется.
Быстро перекусываю и впериваю взгляд в неспешно ползущие тучи. Тяжелые гиганты величаво утюжат город, вдавливают людей в асфальт и ломают слишком высокие строения.
Что делать дальше, не представляю. Никакой работы на сегодня не предвидится. Играть тоже нет желания. От безделья голову наполняют густые, словно смола, мысли. Тяжелые и промозглые, как осенний ветер. Единственное светлое пятно – Оленька. Загадочная и красивая.
Среди прочих мыслей проползает глупая, почти мальчишечья – выйти из дома, погулять у того самого магазина. Может, там я снова встречу белую спортивную машину.
Сам себе удивляюсь, но делаю именно так. Надеваю черные джинсы, футболку и черную кожаную куртку. Рефлекторно проверяю талисманы. Все три на месте. Непривычно. Надеваю кроссовки и выхожу на улицу.
Огромные капли с шумом лупят асфальт, в надежде проломить
