вызов я не собиралась, но сообщение в мессенджере «я вытащил машину, жду тебя, психичка» и целующий смайлик заставили мое сердце растаять. Я вышла и села в автомобиль с непоколебимым лицом, будто всего двадцать минут назад мы не собирались друг друга убить и закопать останки в сугробе.
В парке нас ждал очередной сюрприз. Купить кофе или глинтвейн оказалось непосильной задачей: очередь за горячими напитками была такая, что нам пришлось бы стоять в ней до вечера. Продрогнув от холода, мы отправились в ближайшее кафе, которое нам рекомендовал Trip Adviser. Это и стало последней, я бы сказала, роковой ошибкой той субботы. Заказав том-ям, мы подписали себе приговор. И хотя фильм в кинотеатре оказался неплох, Егор не высидел и половину сеанса. Мы мчали как сумасшедшие домой. А потом весь вечер я слушала, как в туалете муж взрывал петарды, и мысленно радовалась, что мой личный выбор пал на суп-гуляш, иначе какофония звуков перепугала бы всех соседей.
Так остаток вечера, который мы провели дома, стал чуть ли не самой лучшей частью того злополучного дня. И нам даже казалось, что лучше бы мы провели этот выходной с детьми. Засыпая в обнимку с Егором, я четко осознала, что после сегодняшнего дня нам все невзгоды будут по плечу: и потеря работы, и неудачное трудоустройство – все виделось лишь временной чередой неудач таких же, как несварение от ресторанной еды и пропущенный из-за этого сеанс кино – не больше и не меньше.
Утром робко мелькнула мысль повторить вчерашний день, но мы оба сочли, что безопаснее будет остаться дома. В противном случае риски запороть еще один выходной резко возрастали, а следующая возможность остаться наедине представилась бы не раньше чем через полгода.
Мы составили ТОП-5 комедий, три из которых были с Харрисоном Фордом и начали смотреть «Семь дней, шесть ночей». Я поедала пиццу и попивала колу, Егор же был на лечебной диете и потягивал регидрон. И в целом день обещал быть идеальным, если бы в дверь не постучали около двух часов дня. Мы с Егором застыли.
– Нам ведь привезли все, что мы заказывали? – спросила я шепотом.
– Да, – тихо ответил он.
– Тогда давай сделаем вид, что нас нет? – предложила я. Егор кивнул и убавил звук на телевизоре.
Моя социопатия оказалась заразительна. До встречи со мной Егор был активен, он редко проводил вечера и выходные дома. С моим появлением количество его социальных контрактов критически сократилось, он реже виделся с друзьями. Стало заметно меньше и приятелей. А когда мы с ним съехались, наша социопатия начала прогрессировать с еще большей силой. О том, что за дверью под номером триста сорок пять кто-то проживает, можно было догадаться исключительно по детским визгам. Иногда даже дело доходило до того, что мы дожидались, пока соседи по лестничной площадке уедут, и только после этого выходили из квартиры – все ради того, чтобы не
