но обещать ничего не могу.
– Конечно… Это понятно. Ты и не должна. Но я рада любой помощи, какую удастся получить.
– Только у меня есть одно условие, – заявила Ребекка.
– Какое?
– Пусть Олег все-таки сделает мне массаж. Он ведь здоров, верно?
Бьянке ничего не оставалось, кроме как засмеяться.
– Да. Идем, я провожу тебя к нему.
– Я целый день одна, а тебя носит черт знает где!
– С тобой же была сиделка, – возразила Сабина.
– Эта русская грымза меня не выносит, я ее тоже. Обо мне должна заботиться моя дочь, а не какая-то совершенно посторонняя женщина.
– Мама, я не могу целый день сидеть дома.
– Почему? Ты же все равно не работаешь.
Виола, присутствовавшая при этом разговоре, сразу поняла, какую боль причинили подруге последние слова. Та поджала губы, пытаясь проглотить обиду.
Девушки зашли к Сабине домой пару минут назад. Долгий шопинг-тур по центру Гамбурга очень утомил Виолу. К тому же страх до сих пор не отпускал. Бина пыталась успокоить ее, но почти безуспешно. Она не знала, кто оставил в примерочной фиолетовые трусики и действительно ли кто-то шептал ее имя или ей просто показалось. Так или иначе, после этого эпизода у нее окончательно пропало желание делать покупки.
– Как ваш диализ? – спросила она, чтобы разрядить обстановку.
– Что значит «как»? Кровь втекает и вытекает. Можно подумать, бывают варианты! – съязвила мать Сабины. – Скажите лучше, где вы-то были. Опять тратили деньги, которых у вас нет, на шмотки и косметику?
Бина прервала эту тираду.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она.
– Да. Новая почка. И дочь, которая будет обо мне заботиться.
Сабина покачала головой, закрыв глаза, а когда она их открыла, Виола заметила в ее взгляде перемену.
– Знаешь что, мама? С меня достаточно. Я больше не могу это терпеть!
Она схватила оба пакетика, которые принесла; в одном из них лежали диски с новым сезоном любимого сериала матери. Сабина заплатила за них тридцать евро, хотя с деньгами действительно было очень туго.
– Виола, мы идем к тебе! – объявила она и, не дожидаясь ответа, вышла из квартиры.
На секунду замешкавшись, гостья поймала на себе озлобленный взгляд шестидесятилетней хозяйки и тихо сказала:
– Не беспокойтесь, я верну ее вам в целости и сохранности.
Агнесс Шольц не проронила ни слова и не ответила на улыбку девушки. Виола по-настоящему не знала маму своей подруги. До сих пор они только здоровались и прощались. Тем не менее трудно было представить себе, чтобы эта женщина не просто сгоряча сказала дочери такие жестокие слова. Каждая мать любит своего ребенка и желает ему счастья!
Смущенная неприветливостью фрау Шольц, Виола следом за подругой вышла на площадку. Сабина, ничего не говоря, быстро спустилась по ступеням. Только на улице
