target="_blank" rel="nofollow" href="#n_23" type="note">[23], судно миновало эту песчаную косу под шумные приветствиями многотысячной толпы зрителей.
Кортеж из катеров и тендеров неотступно следовал за фрегатом до плавучего маяка[24], чьи два огня указывают путь в нью-йоркский порт.
Склянки пробили три часа пополудни. Спустившись в свою шлюпку, лоцман вернулся на маленькую шхуну, ожидавшую под ветром. Давление в котлах увеличили; лопасти винта еще быстрее замолотили по волнам; фрегат прошел вдоль низкого желтого побережья Лонг-Айленда и в восемь часов вечера, оставив на северо-западе огни острова Файр-Айленд[25], на всех парах устремился в темные воды Атлантики.
Глава четвертая
Нед Ленд
Капитан Фаррагут был опытным моряком, достойным вверенного ему фрегата. Он и корабль составляли единое целое, и капитан был его душой. У него не возникло никаких сомнений насчет существования таинственного китообразного, и он решительно пресекал любые возникающие на борту споры по этому вопросу. Фаррагут верил в существование животного безоговорочно, как иные кумушки верят в Левиафана, – не разумом, а сердцем. Чудовище существовало, и капитан вынес ему приговор: он избавит моря от этой напасти. В нем было что-то от рыцаря-крестоносца на Родосе, этакого Дьёдонне де Гозона[26], который шел на встречу со змеем, разоряющим его остров. Одному предстояло убить другого в смертельной схватке: либо капитану Фаррагуту – нарвала, либо нарвалу – капитана Фаррагута. И никак иначе.
Весь командный состав фрегата разделял мнение своего командира. Слышали бы вы, как они беседовали, обсуждали, спорили, просчитывали вероятность встречи! Видели бы, как напряженно вглядывались они в бескрайние океанские просторы! Многие добровольно вызывались нести вахту на реях брамселя, хотя в любых других обстоятельствах посчитали бы эту обязанность проклятием. Пока солнце выписывало в небе свою привычную дугу, рангоут был облеплен нетерпеливыми матросами – казалось, доски палубы обжигали им пятки! Хотя «Авраам Линкольн» даже не коснулся еще своим форштевнем[27] подозрительные воды Тихого океана!
Кортеж из катеров и тендеров неотступно следовал за фрегатом.
Члены экипажа, все как один, только и мечтали, чтобы встретить единорога, загарпунить его, втащить на борт и разрубить на куски. Они всматривались в морскую гладь с пристальным вниманием. К тому же капитан Фаррагут обещал денежное вознаграждение в две тысячи долларов любому юнге, матросу, старшине или кому-то из командного состава, кто первым заметит животное. Можете представить, как напрягали зрение все находившиеся на борту «Авраама Линкольна»!
Я тоже не отставал от других, никому не доверяя свои ежедневные научные наблюдения. Наш фрегат мог бы по праву именоваться «Аргусом»[28]. Один лишь Консель выказывал полное равнодушие к предмету
Судно особой конструкции, установленное на якоре в открытом море для ограждения наиболее опасных мелей и подводных скал, а также близ портов в качестве приемных навигационных знаков и лоцманской станции на входе в фарватер.
Один из барьерных островов острова Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, США.
Дьёдонне де Гозон – дворянин из Лангедока, 27-й Великий магистр ордена госпитальеров в 1346–1353 годах и третий магистр после перемещения ордена с Кипра на Родос.
Носовая оконечность судна, являющаяся продолжением киля.
Многоглазый великан, персонаж древнегреческой мифологии, нередко получавший эпитеты «Всевидящий», «Многоглазый» или «Панопт».
