князь спорить со мной и терять позиции из-за пустяка.
В кабинете я мысленно поаплодировал кошке. На столе стояли несколько бокалов, бутылка того самого виски, к которому так неровно дышал Уральский, ну и легкая закуска. Сыр, фрукты, вяленое мясо. Все выглядело так аппетитно, что снова захотелось есть. Мы с Уральским устроились за столом, Эшли и Фортуна встали за моей спиной, внимательно наблюдая за гостем. Тому такое внимание сразу не понравилось, но он проявил завидное терпение, ничего не сказав.
Яромир, увидев заветную бутылку, сразу заулыбался. Ну я, как щедрый хозяин. наполнил стаканы. и мы, чокнувшись, выпили за победу. После тоста, закусив сыром, Уральский откинулся в кресле и внимательно посмотрел на меня.
– С тобой приятно иметь дело, Максим. Давай сразу решим один вопрос. Насколько я вижу, ты собираешься здесь жить? – взгляд его стал каким-то задумчивым. – Вон и обустраиваешься вовсю.
– Да, – подтвердил я, – Мне нравится, удобный и просторный домик. Чем не родовое гнездо для Демоновых? В отличие от Булатова я смог его нормально защитить.
– Кхм… – кашлянул мой собеседник, – что же я не против! – произнес он тоном величайшего одолжения. У Булатовых имелась сокровищница, ты уже спускался в нее? – он сделал паузу, внимательно рассматривая мое лицо.
– Да, – я не стал отрицать очевидное.
– Прекрасно. И вы ее открыли, – утвердительно сказал он.
– Да, – вновь подтвердил я.
– Тогда, думаю, мы должны разделить ее содержимое…
– Зачем? – я улыбнулся, любуясь его вытягивающимся лицом. Специально перебил его, сбивая с мысли.
– Что значит зачем? – захлопал он глазами.
– Уважаемый тесть, а ты мне помогал в штурме? – ехидно осведомился я. – Присылал гвардейцев, участвовал лично? Может, дал мне артефакты?
– Конкретно нет, но мы следили, и если бы что-то пошло бы не так… – начал говорить Уральский, но я его остановил.
– Все, что взято в бою принадлежит мне! – коротко сообщил ему. – Это законные трофеи родовой войны.
И, кстати, был полностью прав. Я неплохо усвоил местные законы и Наоми подтвердила. То что сейчас пытался провернуть Уральский нельзя назвать иначе как мошенничеством. Ну вот давай. Возмутись, оскорби меня, дай повод прибить тебя прямо здесь…
– Что ж, ты прав, – неожиданно сказал он.
Правда? Он так быстро согласился? Даже спорить не стал? Я думал, что он попытается надавить на меня авторитетом и силы. Получается, я его недооценил? Удивил… что-то здесь не так.
И я оказался прав. Мы еще раз выпили, после чего мой собеседник, неодобрительно покосившись на стоящих за мной двумя живыми статуями девушек, продолжил:
– Максим, я максимально прозрачно и честно опишу тебе сложившуюся ситуацию. После гибели Булатова место правителя
