господа о жратве и прочем вы будете заботиться только сами, если, конечно, к вечеру, вас самих кто-нибудь не сожрёт, – сурово сообщил им Зуранов. – А теперь в путь! Я не желаю больше видеть ваши свиные рыла!
– Оп-она! Да мы, оказывается, в Африке, и Зуранов продал нас в рабство,– выразил свои соображения Василий.– Ну, как мы сюда попали, ума не приложу. Память отшибло.
– Молодец, что догадался, – сказал Зур и дал знак рукою Раву, переходя на другой язык. – Пусть Рав поспешит! Пусть он немедленно уведёт отсюда злых духов в телесной оболочке!
Сильный и могучий, старый Рав взял за шиворот бандитов и повернул лицом в ту сторону, куда им следовало идти. Те попытались оказать отчаянное сопротивление. Но невозмутимый и спокойный Рав так крепко обнял обоих сразу, что бандиты завопили от нестерпимой боли. Им ничего не оставалось делать, как только идти, идти, идти…
Через несколько минут конвоируемые и Рав исчезли в густых зарослях пышной растительности раннего неолита. Зур вошёл в пещеру и в самом дальнем углу в одной из трещин каменного пола спрятал пистолет Макарова, перочинный нож, наручники и коробок спичек, предварительно завернув его во внутреннюю часть шкурки мелкого грызуна Банхи. Он был уверен, что в такой упаковке они не отсыреют. При себе он оставил пистолет Стечкина, который может ему пригодиться там, в будущем.
Выйдя из пещеры, он присел на ствол старого дерева, вспомнил, что у него имелась при себе зажигалка и сигареты. Закурил. Молодой охотник стал непроизвольно обдумывать дело Шнорре. На отсутствие доказательств вины преступников сетовать не приходилось. Бумаги, которые бандиты предложили подписать Михаилу Арнольдовичу, говорили сами за себя. В них, по меньшей мере, значилось около десятка фамилий лиц, явно состоящих в умело организованной, преступной группировке. Это были, что называется, если и не первые люди города, то не из числа последних.
Начальник местного УВД, новый прокурор, главный судья, директор банка «Простор»… Несомненно, вся эта шайка существовала не без поддержки влиятельных субъектов из городской мэрии.
Дело Зуранову не представлялось сложным. Но он глубоко сомневался в том, что самые главные преступники когда-либо, на законном основании, получат по заслугам за свои чёрные дела. Земной суд не для них, если только божий… В любом случае, они прикроются «мелкими сошками» и «стрелочниками», когда дело дойдёт до Москвы. Да ведь и там, при таком раскладе, обязательно имелась мощная и влиятельная, что называется, волосатая рука.
Всё, без сомнения, произойдёт так, как всегда происходило: одного оправдают, второй останется «незамеченным», третий откупится… Но зло должно быть наказано. Пусть самосуд, но ведь всё по-справедливости. Разве такое нормально, когда один парится на зоне за мешок украденноё капусты, а другой, у которого на счету десятки, а то и сотни, миллионов долларов, присвоенных самым наглым способом, и ни одна загубленная человеческая жизнь, разгуливает на свободе
