ночь носят с собой договорняки. Эти полуразумные посредники, сосущие кто здоровье, кто удачу, кто деньги, кто эмоциональный спектр человека, часть оставляли себе на пропитание, а остальное отправляли по гибкому и безразмерному каналу колдунье. На ветвящихся веревках могло сидеть сразу несколько пиявок, в том числе подсаженных на супругов, детей, прочих родственников и даже подчиненных на работе. В ответ на непроизвольное внутреннее возмущение Максим получил возможность разобраться в механизме подобного подселения паразита. Выходило, что если человек по каким-то причинам берет на себя роль опекуна, несущего за кого-то ответственность, а опекаемый соглашается и отпускает вожжи собственных решений, прекращая активность, то у первого появляется моральное право распоряжаться его ресурсами. Максим скривился, разглядывая, как сердобольные матушки, казалось бы, из лучших побуждений просят для своих чад хорошей успеваемости в обмен на здоровье или некий элемент успешности, без которого все эти прекрасные отметки в не столь уже далеком будущем никого не заинтересуют. Но самыми жестокими, безрассудными и, конечно же, многочисленными были любовные договора. Привороты, отвороты, козни соперницам, жучки, создающие ореол привлекательности, и прочий адский зоопарк.
– Вникать в подробности будешь? – усмехнулась Варвара Ивановна. – Видел бы ты свое лицо. Как будто лимон жуешь.
– А что, есть варианты выйти отсюда, не вникая?
Наставница снова неоднозначно хмыкнула, и Максим провалился в первый попавшийся договор, где уже немолодая женщина, врач-педиатр, пыталась сохранить брак с любимым мужчиной много ее старше. Только расплатиться самой ей было нечем: ни здоровьем, ни финансами, ни удачей похвастаться она не могла. И их малышу пришлось проститься со своей решительностью в обмен на сомнительного папу, который, скорее всего, не перестал скандалить и ходить налево, просто уйти не мог.
Все, что собирали пиявки, повисало в особом астральном пространстве – кладовой, откуда колдунья дергала что-то под очередной заказ или для собственных нужд. Сформировать такое пространство и содержать его за счет собственной энергии, конечно, было нереально, требовались доноры – собственно, договорняки. Таким образом, и сама Варвара Ивановна в определенном смысле сидела на договоре, по которому в случае отсутствия подходящих клиентов обязана была жестоко расплачиваться – собой.
– А расторгать как?
– Договора, действующие до наступления определенного обстоятельства, чаще всего обрываются сами. А бессрочные почти невозможно разорвать.
– «Почти» не считается, – улыбнулся Максим, все еще ощущающий приятный, дурманящий вкус силы, накопленной колдуньей.
– Свежие договора, пока пиявка не разрослась, – до полугода, реже до года, в зависимости от эмоционального или, как бы это сказать, психического иммунитета клиента, – можно расторгнуть
