обиду лично ей и всему Сезариату за её спиной. – Мы считаем, что землянке не удастся развиться до максимума, поскольку срок начала занятий не соответствует…
– Я понял, – оборвал её Виер, вздохнув. – Я так понимаю, что отсутствие у неё крыльев, девственности, полное несоответствие внешне моим предпочтениям и незнание языка также не бралось в расчёт…
Он гневно уставился на чиновницу, сам не понимая, зачем снова заводится, хотя поклялся себе, что не будет опять взрываться без толку.
– Мы в большей степени брали в расчёт ряд параметров, которые у вас совпали, а к некоторым пунктам несовместимости вам не стоит подходить предвзято. Ваша кандидатура оказалась наилучшей из возможных, – отрезала Лаэлия, и её аккуратные ноздри раздулись от возмущения. Низкий телепатический уровень эс-Вельты позволял обоим мужчинам ощущать её эмоции полностью – сплошное недовольство происходящим.
Виеру гораздо интереснее было бы узнать о том, что чувствовал офицер, но его эмоции были как раз закрыты для него, а взгляд высшего телепата абсолютно непроницаем.
– И какие же, интересно, параметры совпали? – скептически осведомился он.
– Результаты психологических тестов, – ответил эс-Хэште за чиновницу. – Темперамент, интеллектуальный уровень, физические предпочтения с её стороны, некоторые личностные качества. Это не идеальное совпадение, Виер – всего пятьдесят два процента.
Тон эс-Хэште стал успокаивающим, и его обожгло стыдом: ещё не хватало, чтобы незнакомый офицер уговаривал его, как маленького.
– Ладно, – буркнул он и усилием воли взял себя в руки. – Есть что-то ещё, что вы хотели бы мне сказать?
– Я попросил бы обойтись без сканирований и каких-либо наказаний хотя бы первый месяц, это может её шокировать, – мягко попросил эс-Хэште.
Виер едва не подпрыгнул на кресле, чтобы заявить: «Я не идиот», но в последний момент просто коротко кивнул офицеру и встал, чтобы проводить гостей. Его нервы звенели на пределе.
Лиска
– Вообще-то про помолвку тебе лучше спросить на уроках традиций, – немного смущённо заметил её учитель по телепатии по имени Ульме. Ему исполнилось всего 25 лет, что по горианским меркам было совсем юным возрастом, и когда они познакомились, он сразу просил называть его просто по имени. Поэтому Лиска даже не помнила его фамилии, в отличие от других учителей. С Ульме у неё сложились самые тёплые дружеские отношения, и поэтому именно ему проще всего было задать такой вопрос.
– Пожалуйста. Мне неудобно спрашивать об этом Эс-Ямме. Он все время смотрит на меня так, как будто я виновата во всех смертных грехах, – едва не плача, вдруг призналась Лиска.
Ульме послал ей телепатическую сияющую улыбку:
– Просто он индюк. Не обращай внимания.
– Пожалуйста, расскажи мне.
– Ну… ох, ладно, расскажу,
