значения, потому что Фанни удочерили. Так что цвет волос и глаз она унаследовала уж точно не от приёмной матери и не от Харриет.
– В этом районе никогда нельзя найти парковочное место, – сердито ворчала Дженнифер Джонс, входя в магазин. Как всегда, сёстры поприветствовали друг друга сдержанным поцелуем в щёку, а затем началась та вынужденная притворно-дружеская светская беседа, которая так не нравилась Фанни.
– Когда вы улетаете? – спросила Харриет, наливая зелёный чай.
– Завтра в шесть утра, – с этими словами мать Фанни достала из сумочки сложенную вдвое бумажку и подала сестре. – Нас не будет до двадцать восьмого июля. Здесь список всех необходимых телефонов, мой номер, номер Генри, номер его личного ассистента, номера телефонов всех отелей. Ах да, ещё номер нашего семейного врача, номер дантиста Фанни и номера американского и британского посольств – это на самый крайний случай. Никогда не знаешь, что может случиться…
Фанни покосилась на Харриет. Она точно знала, о чём в этот момент думает её тётя.
Некоторое время светская беседа протекала спокойно. Фанни успела съесть ещё пять печений. Мама перечислила все семнадцать городов в Соединённых Штатах, которые им с мужем предстоит посетить в ближайшие восемь недель в рамках рекламной кампании их фирмы по производству шнурков «Джонс и сыновья – Нет связи крепче». После этого Харриет гордо представила коллекцию чесалок для спины, цены на которые она недавно снизила до предела. Дженнифер вежливо улыбалась, однако у неё плохо получилось скрывать отвращение. И всё же Фанни надеялась, что хотя бы на этот раз сёстры не поругаются. Но тут что-то кольнуло её в лопатку.
– Ой! – пискнула Фанни и хотела потереть место укола на спине, но тут же почувствовала, как что-то укололо её и с другой стороны. – Ой-ой-ой!
– Фанни! Милая, что такое? – мама тут же схватила телефон. Со стороны можно было подумать, что она уже готовится звонить в службу спасения.
– Ничего, всё в порядке, – успокоила её Фанни. – Просто укололась, – указательным пальцем она оттянула воротник футболки и наклонила голову, чтобы мама могла видеть её спину. Девочка не заметила, что мамино лицо приняло суровое, даже враждебное выражение.
– Хар-ри-ет?
Фанни подняла голову. Голос Дженнифер Джонс не предвещал ничего хорошего. Таким язвительным тоном она разговаривала только с сестрой. Фанни покосилась на тётю, но та отреагировала совершенно спокойно.
– Это, наверное, пружины. Надо будет выбросить этот старый диван, его всё равно уже никто не купит.
Харриет сделала глоток чая из своей чашки, но у Фанни возникло впечатление, что тётя взяла чашку, чтобы спрятаться за ней.
Только с чего бы ей прятаться? Она же ни в чём не виновата. По крайней мере, сейчас. Не могла же она запретить пружинам торчать и колоться!
Но мама Фанни по-прежнему смотрела на неё с осуждением и злостью.
– Ты
