в столовой устроили праздничный ужин и Кацуро тоже пригласили. Тогда-то и подошла к нему та самая девочка.
– Что это была за песня? – уставившись прямо ему в глаза, спросила она.
– Какая?
– Которую вы играли последней, на губной гармошке. Я ее не знаю.
Кацуро улыбнулся:
– Конечно. Это оригинальная мелодия.
– Оригинальная?
– Это значит, что я сам ее сочинил. Понравилась?
Девочка энергично кивнула:
– По-моему, это очень хорошая песня. Я бы хотела еще раз ее послушать.
– Правда? Ну-ка, подожди.
Кацуро позволили переночевать в детском доме. Он сходил в приготовленную для него комнату и вернулся с гармошкой.
Они вышли в коридор, и он сыграл девочке песню. Она слушала с серьезным видом.
– А названия у нее нет?
– Есть, почему же нет. Она называется «Возрождение».
– «Возрождение»? – пробормотала девочка и начала напевать.
Кацуро удивился: она воспроизвела мелодию исключительно точно.
– Так быстро запомнила?
В ответ девочка вдруг в первый раз улыбнулась:
– Я очень хорошо запоминаю музыку.
– Все равно потрясающе!
Он пристально посмотрел на девочку. На ум пришло слово: «Талант».
– Мацуока-сан, а вы не собираетесь играть профессионально?
– Даже не знаю… – Он помотал головой, стараясь не показать, как взволновалось его сердце.
– Мне кажется, эта песня имела бы успех.
– Да?
Девочка кивнула:
– Мне нравится!
Кацуро улыбнулся:
– Спасибо.
И тут кто-то позвал девочку:
– Сэри-тян!
Из столовой выглянула одна из воспитательниц.
– Не покормишь Тацу-куна?
– Конечно!
Девочка, которую назвали Сэри-тян, поклонилась Кацуро и ушла в столовую.
Он, чуть помедлив, тоже зашел внутрь.
Сэри сидела рядом с маленьким мальчиком и уговаривала его взять в руки ложку. Лицо малыша почти ничего не выражало.
Рядом оказалась женщина, отвечавшая за концерт, и Кацуро без всякой задней мысли спросил ее об этих детях. Женщина вдруг помрачнела.
– Они брат и сестра, попали к нам весной этого года. Говорят, родители жестоко с ними обращались. Братишка Тацу-кун ни с кем, кроме Сэри-тян, не разговаривает.
Вот оно что…
Кацуро посмотрел на Сэри, которая ухаживала за братом. Кажется, теперь он понял, почему ее не трогали рождественские песенки.
Когда праздничный ужин был окончен, Кацуро ушел к себе в комнату. Он улегся было на кровать, но услышал за окном веселые голоса. На улице дети запускали фейерверки. Холод их явно не беспокоил.
Сэри
