и угощений, произнес прочувствованную речь об эффективных собственниках, а вернувшись в Москву, сразу назначил Крупенина вице-премьером, ответственным за развитие промышленности.
Гасанову пришлось отступить. И вот теперь Дима с изумлением читал проект договора, который прислали юристы Крупенина. По нему весь пакет акций переходил в собственность корпорации «Просперити», той самой, ради которой он ездил в Амстердам. Дима не очень разбирался в экономике, но подозревал, что сумма, указанная в договоре, не совсем соответствует рыночной цене предприятия. Но еще более удивительным был второй договор, по которому Крупенинский банк выдавал кредит корпорации «Просперити» как раз на сумму, равную стоимости завода. То есть Крупенин не просто продавал завод заклятому врагу, но и давал ему деньги на эту покупку. А у Димы в руках была доверенность на управление всем этим богатством. В один момент он стал олигархом. Только вот богачом себя не чувствовал.
Вслед за алюминиевым заводом пошли другие. К следующему месяцу на балансе «Просперити» уже числилось две дюжины крупнейших предприятий страны, а капитал перевалил за триллион долларов. Причем схема всегда была одна и та же: сначала от владельца предприятия поступают кредитные деньги, а затем они идут на покупку заводов и месторождений. Дима сидел на работе почти круглые сутки. И потому что работы было действительно много, и потому что после расставания с Ольгой незачем и некуда было спешить. К тому же ему стало казаться, что в последнее время за ним наблюдают. Это его не слишком удивило: человека с доверенностью на управление триллионом долларов не стоило оставлять без присмотра.
Жизнь протекала как в тумане. Дима постепенно все глубже проваливался в ощущение нереальности происходящего. Его подавляли огромные суммы, с которыми приходилось иметь дело, а временами охватывал страх – конечно же, он понимал, что стал участником чего-то ужасного. Но этот страх быстро сменялся привычной апатией. Дима чувствовал себя роботом без души, эдаким дополнительным соглашением, необязательным приложением к основному договору займа жизни.
Его роман с Марией получился столь же стремительным и внезапным, как и карьерный взлет. Впрочем, он был и настолько же ненастоящим, как и богатство, которым Дима распоряжался.
Мария работала в финансовой службе, именно она занималась бухгалтерией корпорации «Просперити». Дима знал, что ей уже за сорок, но знал это из документов – выглядела она великолепно. Темноволосая, среднего роста, она неукоснительно соблюдала принятый в банке деловой дресс-код: темный низ, светлый верх. Правда, на ее фигуре даже консервативная одежда выглядела фривольно, бросая вызов корпоративным стандартам. Она работала в банке со дня его основания и, поговаривали, раньше она была любовницей самого Гасанова.
В последнее время Диме приходилось часто общаться с Марией по делам
