сказать не может. Но если научишься ее слушать, то тут и слова будут не нужны. Она все подскажет, все расскажет, да и любить умеет, как никто другой.
Я с некоторым сомнением покосилась на свое сомнительное приобретение.
Вот это? Душа?!
Она бы еще сказала «судьба», вот уж когда я бы точно поспорила. Впрочем, кот, судя по его виду, тоже скептически отнесся к подобному заявлению, так что хотя бы в этом мы были с ним солидарны.
Тем временем госпожа Левия, оседлав любимого конька, пустилась в пространные рассуждения на тему происхождения и предназначения своих пушистых питомцев. Затем перешла на наставления, решив научить меня правильно обращаться с животными. Потом перешла на воспоминания. Снова вернулась к наставлениям…
Я, прямо чувствуя глухое раздражение кота, поспешила закруглить разговор, с некоторым трудом, но все же выпроводила говорливую соседку вон и, как только за мадам Левией закрылась дверь, с облегчением выдохнула.
– Фр-р, – выразил свое мнение кот.
– Это точно. Мадам – довольно утомительный собеседник, поэтому я стараюсь поменьше показываться ей на глаза. Ну что, раз уж ты не ее кот, а сам по себе, то, может, давай уже ужинать?
Хвостатый гость недовольно пошевелил усами.
– Не хочешь? – удивилась я. – Ты же больше суток не ел! Одни лечебные зелья. Нет, они, конечно, полезные, но без нормальной еды ты никогда не встанешь на ноги.
– Ур-р!
– Пойдем-пойдем, – уже без опаски повторила я, решительно направляясь на кухню. – Знаю, у тебя есть дела. Причем, наверное, важные, раз ты ради них даже собак не испугался, но в таком состоянии ты точно далеко не уйдешь. Да и во всем остальном от тебя будет мало проку.
Кот недовольно нахохлился, однако возражать больше не стал. Даже не попытался вырваться по дороге или иным способом выразить свое неудовольствие. Вот только, когда я посадила его на стул и поставила миску с мелко нарезанным мясом, он особого энтузиазма не проявил. Мясо он только вяло поковырял. Молоко и сметана его почти не заинтересовали. На хлеб кошак покосился со слабым интересом, но после первого же куска отставил в сторону и, отвернувшись, с тоской уставился в окно.
– Ну ты чего? – тихо спросила я, когда он тяжело, совсем по-человечески вздохнул. – Все наладится, вот увидишь.
Он одарил меня таким взором, что мне стало не по себе.
Чего в нем было больше? Боли? Горечи? Отчаяния?
Эх, ну кто же ты такой, а? Почему мне все больше кажется, что ты не просто кот? Может быть, ты – чей-то фамильяр? Но тогда почему тебя никто не ищет? Где твой хозяин-маг? И почему за все время ты не произнес ни единого слова?
Или, может, ты не фамильяр, а просто магическое создание? Но если и так, то что ты забыл возле моего дома? Связано ли это с появлением демона? И имеешь ли ты отношение к устроенной стражей облаве?
Вопросы, вопросы… и, как назло, ни одного ответа!
Я осторожно
