паузы. Тягучий этот Усков, как жевательная резинка.
– Денис Дубровин?
Ну и что? – чуть не сорвалось с языка. Да, Денис Дубровин, генерал, нынешний вице-спикер Совета Федерации. А рядом с ним родители и она. Было дело, заехал как-то на день рождения отца. Потому что учились вместе в военном училище, потом воевали в Афгане и Чечне. А потом… потом – суп с котом. Разошлись дороги. И отец теперь сидит в колонии, несмотря на крутого приятеля. Ну и что?
Но Ника промолчала. Чего распинаться перед этим Усковым? Да и не знает он ничего об отце – зачем объяснять? Спросил и спросил.
– Вот оно что… Ну, я удаляюсь с вашего разрешения. Тихонечко. – Усков подмигнул. – А то ваша подруга… ваша квартирантка, уж больно… темпераментная.
И он выскользнул из гостиной. Чуть-чуть, еле слышно, хлопнула входная дверь. Если не прислушиваться, то и не разберёшь, что там за шум.
Ника, не удержавшись, вытащила из конверта пачку денег. Не наврал, и вправду сто тысяч. Тут же положила в ящик стола. Да, деньги всем нужны.
Так-то она не бедствует. В салоне тридцать тысяч плюс десятка в месяц от Илоны, итого сорок. Одной ей за глаза бы хватило, но четверть за кредит уходит. А тут ещё в университете с нового семестра подняли оплату – три с половиной тысячи долларов вынь, да положь. Вот в августе и вынула – всё, что за год скопила. Потом надо бабушке помогать: на такую пенсию жить нельзя – лишь медленно загибаться. А ещё она ежемесячно посылала деньги отцу. Пусть он категорически отказывался и в каждом письме ругался отчаянно за эти переводы, но тут дело принципа. Решила помогать – должна помогать. Там, в колонии, каждый рубль на счету.
Хотя переводы – мелочь. Посылала бы и больше, да не разрешают. Но вот недавно адвокат звонил – это серьёзно. У отца вторая половина срока пошла, теперь можно всякие петиции посылать – то ли на сокращение срока, то ли на УДО. Ника даже не уточнила – едва адвокат назвал сумму «за хлопоты», так всё и опустилось. Сказала, что подумает. Но делать-то что-то и вправду надо. Вдруг да скостят? Или послабление какое будет… Надо, кстати, у ихнего адвоката, как его, Штейн… Штейнбаум, что ли? Где-то записано. Надо проконсультироваться на халяву. Может, чего и подскажет…
Илона на кухне старательно нарезала сочную ветчину.
– Ну, где вы там? У меня аж слюнки текут. – Она подняла голову. – А-а…
– Ушёл.
– Как ушёл??? Почему?
– Ну… дела у него.
– Какие дела? Ты посмотри, тут жратвы сколько! – Илона удивленно моргала глазами. – И ведь дорогое всё. Смотри, вино какое. Тысяча рублей, не меньше… А чего ушёл-то? Нет, я вотще не понимаю.
Ника села на табуретку, машинально сунула в рот кусок сыра. Твёрдый. И, правда, наверное, дорогой. А кушать ведь хочется.
– Чего тогда приходил-то? – Илона даже не пыталась скрывать фонтанирующего любопытства.
– Да так.
– Чего так? Вы о чём там шептались?
Вот, привязалась.
