Эта черта в дочери Брайана мне не нравится и нравится одновременно: лёгкое отношение к жизни без заморочек и мозгодолбёжки.
Мы поладим. Другого не дано.
Вручаю ей наш обед и завожу пикап. Поесть можно и по пути. На счету каждая миля, а задержка лишь приближает к нам преследователей и отдаляет нас от убежища.
– Божечки, как обалденно! – восклицает Николь и, откусив от буррито, начинает медленно жевать, издавая стоны блаженства.
Я был вблизи неё полтора года, знал все её привычки и вкусы, наблюдал обжимания с разными парнями вплоть до Клейтона. Её смех я определял в толпе, не глядя, и стоны тоже приходилось слышать (всё-таки жил рядом). Но если раньше я был случайным свидетелем, то теперь чувствую себя непосредственным участником. И это, чёрт возьми, совсем иные ощущения. Неправильные. Ненормальные. Неуместные.
– Держи, а то я всё съем одна, – Никки протягивает лепёшку с мясной начинкой, и я откусываю, решив не пачкать руки.
Буррито мы приканчиваем через пять поочерёдных кормёжек, после чего приступаем к кофе, но на этот раз передаём стакан друг другу. Со стороны, несомненно, выглядим, как пара закадычных друзей. Неплохо.
Пока что удача нам сопутствует. По дороге не попадается ни одной полицейской машины, да и, в целом, обстановка спокойная: незагруженная трасса позволяет ехать, не сбавляя скорости. Николь иногда подпевает включённому радио, барабаня пальцами по бёдрам, но через несколько песен, видимо, вспоминает, что именно свело нас вместе, и умолкает. Временно, само собой. Задумчиво уставившись на стадо коров с правой стороны, она заводит новый разговор:
– Почему папа выбрал тебя?
– Посчитал, что я хорошо справлюсь с этой работой?
– Зная отца, он выбрал лучшего, – кивает, соглашаясь. – Но охранять меня – это то, чего бы ты хотел? Это же пустая трата времени: ходить по пятам за обычным фотографом и следить, как бы этот фотограф никуда не влип. Лучшие из лучших должны следить за безопасностью президентов, а не таких, как я.
Своими рассуждениями Николь попадает в десятку на моей личной мишени. Стать телохранителем для неё – действительно, не то, к чему я стремился. Но заслужить доверие человека, который способен приблизить к цели, дорогого стоит. Словом, не жалуюсь.
– Как видишь, я тебе пригодился, – изворачиваюсь, утоляя её любопытство. – Твоя жизнь не менее ценная, чем жизнь президента.
С удовлетворением улыбнувшись, девушка прислоняет рюкзак к своей двери и укладывается на него головой, смещаясь ближе к моему сиденью.
– Не помешаю, если лягу? После еды ужасно клонит в сон. – С протяжным зевком Никки закрывает глаза, не дождавшись моего ответа. В этом вся она.
Искоса взглянув на её задницу, снова оказавшуюся в критической близости, концентрируюсь на дороге.
Триста пятьдесят миль. Ещё несколько часов – и мы больше не будем вдвоём. И тесного закрытого
