Во, идиоты! Ну, я ща им скажу!
– Разбирайся там побыстрее, – перебил его Олег. – Мне надо документы отсылать. Пока!
Галина Васильевна побренчала ложечкой в чашке с чаем:
– Надо же! Побывать в Горгиппии! Эта страна народной демократии?
– Еще какой! – ответил Олег.
– Подойду-ка я к первому отделу, – сказал Веселов. – Посмотрим, что там.
Он вернулся минут через пять и разочарованно сообщил:
– Вот, пройдоха! Пошел в библиотеку и листает какую-то толстенную книгу. Энциклопедию, наверное.
– Действительно, пройдоха, – согласился Олег. – Эх, что-то мы тут недодумали.
– А может с директором насчет отчета поговорить? – спросил Веселов. – Дал бы он его кому-нибудь другому на отзыв. Я этот отчет третьей главой в диссертацию включил.
– Надо просто подработать, ошибки исправить, – ответил Олег.
– Это – целое дело, – недовольно говорил Веселов. – Меня и так с защитой два раза футболили. Я уже с секретарем совета договорился. Сколько мне можно в неостепененных сидеть?
Веселов был большим занудой и лентяем. Олег в общем-то к этому привык. Но иногда начинал злиться.
На субботний вечер Ирина пригласила Олега в гости. Из Тюмени на несколько дней приехал ее сводный брат. Не то, чтобы она хотела их познакомить; просто волей-неволей брата надо было звать к себе, и Ирина решила собрать сразу всех. Брат был намного старше Ирины. Вырос в Москве, работал в министерстве и с повышением был отправлен в Сибирь. Знакомиться с Ирининым родственником Олегу не очень-то хотелось. Но после своего недавнего исчезновения отказаться было невозможно.
Ирина жила вместе с матерью недалеко от метро «Профсоюзная» в большой двухкомнатной квартире. Под окном ходили трамваи. Днем их не было слышно, но в полночь они начинали носиться с грохотом и визгом, до звона оконных стёкол и подвесок на люстре. Часов в шесть утра этот грохот повторялся. Олегу приходилось выслушивать его всякий раз, когда Иринина мамаша уезжала в командировки.
В киоске у метро Олег обзавелся цветами. Сначала посчитал, что вполне достаточно обойтись одним букетом, но решил не жадничать и купил второй – для Ирининой мамаши Нелли Алексеевны.
– А, это ты уже! – сказала Ирина, открыв дверь, хотя он опоздал минут на двадцать.
В ее квартире, как всегда, можно было ноги переломать о ящики, сломанные стулья и завернутые трубочками половики. Ради брата кое-что убрали, и не так пахло пылью, как обычно.
– Нелли Алексеевна! – позвал Олег. – Вам цветы!
– Ой, какая роскошь и прелесть! – проговорила до сих пор несостоявшаяся теща.
«Все-таки она у Ирины – ничего, – подумал Олег. – Кажется, пока не злится. Во всяком случае собак не спускает. Хотя, еще не вечер».
– Проходите, и в комнате посидите, – велела Нелли Алексеевна. – У нас еще не все готово.
Большая комната была поклеена блеклыми алыми обоями. На
