очень нешибко, и бывали дни, что не продавалось ни одного предмета.
Из событий первого периода жизни в доме дедушки и на квартире осталось очень немного сведений и воспоминаний.
Семья дедушки состояла из 12 детей. В Ростове жили только старшие. Дмитрий торговал писчебумажными товарами и книгами. Сергей был в деле и торговал в дедушкином магазине. Мой отец Николай торговал в большом посудном, мебельном и игрушечном магазине под вывеской «Торговый дом Андрей Иванов и Николай Хомяков». С этими семьями мы были близки и часто встречались. Другие дети – дочери: Анна была замужем за торговцем в Петровске; Мария – за торговцем и огородником Лисицыным в Москве; третья, Ольга, замужем за мировым судьёй в Ярославле; четвёртая, Евфалия, – за деятелем по народному образованию в Москве. С этими семьями мы встречались реже, но всё же родственные отношения поддерживались. В Ярославле я часто гостил у тёти Оли, её старший сын был мне ровесником. После революции у этой семьи сложилась трудная жизнь. Глава семьи был лишён службы. Семья переехала к сестре Анне в Петровск. Валерий Александрович заболел какой-то болезнью нервов и превратился в полного инвалида. Сын уехал на юг и пропал без вести. Дочери выучились на учительниц и работали в сельской школе. У остальных сестёр жизнь сложилась более благополучно. Я с ними встречался в Москве, когда был студентом. Братья отца работали: Никита, Яков, Андрей – бухгалтерами, кто в Курске, кто в Тамбове, и мы с ними связь потеряли. Только с Никитой встретился перед войной у сестры Насти в Москве, которую он знал и помнил с девочек. Жил он тогда в Загорске, работая бухгалтером в какой-то конторе. Михаил [6, с.50] был социал-демократом, приезжал в Ростов нелегально, он очень уважал мою мать. После революции работал в Киеве, а затем в Москве – кооператором и скончался бездетным в 1934 году. Самый младший, Константин, кончил Московский Университет, преподавал в институте Ростова-на-Дону, приезжал в Москву и обязательно заходил нас навестить. Единственный его сын погиб во время войны, а сам он во время оккупации Ростова эвакуировался на Кавказ и там скончался в 1955 году.
Воспоминания о нашей семье сохранились очень отрывочные. Но поскольку они характеризуют быт 1900-х годов и отчасти 1910 годов семьи с достатком, это, наверное, имеет и общественный интерес.
В семье существовал твёрдый порядок. Вставали обычно к 8 утра. Туалет был примитивный: мытьё рук, лица и шеи, чистка зубов. В воскресенье к утреннему чаю собирались все одновременно за большим столом в столовой. Огромный самовар выпускал пар, мама разливала. Полагалось какао, хлеб с маслом, каша досыта. К обеду собиралась также вся семья в 2 часа. Летом – салат, огурцы; зимой вместо них – винегрет, шинкованная капуста, селёдка. Суп или щи мясные, борщ. Очень любили суп со снетками (обычно постом) и суп грибной, конечно, из белых грибов. На второе – котлеты, мясо тушёное, курица; дичь бывала редко, по праздникам; гарнир – картофель, макароны, зелёный горошек и другое. Надо сказать, что готовка была очень разной, и пищу приготавливали
