style="font-size:15px;"> – Прости, Белль, но ты начала нести какую-то чушь. – Сейлор притворно наклонилась ко мне, будто проверяя, в своем ли я уме. – Какие решения? Только не делай вид, будто будешь ратовать за домашнее обучение или воспитание ребенка веганом или атеистом. Ты будешь растить его точно так же, как растят любого обыкновенного ребенка в Америке. Только с большим количеством денег и папочкой, от чьего акцента у женщин подкашиваются колени.
– А если мы поссоримся? – с вызовом спросила я.
– Да перестань, – Сейлор фыркнула, собрала пустые контейнеры и отнесла их на кухню. – Этот человек сколотил себе состояние, заставляя людей проникнуться к нему симпатией и одновременно их облапошивая. Он опытный дипломат. С чего вам ссориться?
– Но я нарушу наше соглашение, – наконец сказала я.
Сейлор выбрасывала контейнеры в мусорное ведро, пока Эшлинг мыла бокалы в раковине. Перси осталась со мной.
Сестра зашептала мне на ухо:
– Истории любви не похожи на мюзиклы. Чтобы все получилось, не нужно безупречно выстроенные начало, середина и конец. Иногда любовь начинается с середины. Иногда даже с конца.
– Я не такая, как ты. – Я повернулась к сестре и продолжила, понизив голос, чтобы нас никто не услышал: – Послушай, Перс, я…
Я собиралась сказать, что никогда не выйду замуж, не влюблюсь, не буду жить скучной мечтой о заборе из белого штакетника, как вдруг сестра прижала пальцы к моим губам и с серьезным видом покачала головой.
– Даже не вздумай это говорить. Ты можешь и сделаешь это. Нет ничего сильнее любви. Даже ненависть. Даже смерть.
Моя сестра ошибалась, но я не стала ее разубеждать.
Смерть – сильнее всего.
Она проложила мне путь к освобождению и возрождению.
А ценой стала моя душа.
Душа, а с ней надежда обрести любовь.
Позже тем вечером я лежала в постели, умирая от скуки, и решила отправить сообщение Дэвону. У меня сохранился номер его телефона с тех пор, как три год назад я скакала на его лице, держа путь в Страну Оргазмов, после чего выгнала его вон.
Белль:
Зачем тебе вообще ребенок?
Он ответил через двадцать минут. Наверное, занимался тем, что развлекал одну из своих подруг с докторской степенью и тонкими, как зубочистки, ногами.
Дэвон:
Это всеобщая перепись населения?
Либо этот урод удалил мой номер, либо вообще его не записывал. А это порядком уязвило мое самолюбие.
Белль:
Это Белль. Ответь на вопрос.
Дэвон:
А почему у моего желания иметь наследника должна быть какая-то изощренная причина?
Белль:
Потому что ты умен, а я не доверяю умным людям.
Дэвон:
Доверять
