автоматизм. Так, в светском обществе визитной карточкой являлись ловкость, привычка к исполнению необходимых формальностей – приветствий, поклонов и т. п.; и наоборот, заметные недостатки портили репутацию светского человека. Например, в России, в дворянском обществе первой половины XIX в. бросалась в глаза неловкость разночинцев, не имевших ранее подобной практики, не постигших с детства тонкости этикетной «науки». Однако автоматизм, заученность этикетных норм ни в коей мере не отменяли произвольный выбор, вариативность поведения. Необходимо было желание исполнять соответствующие требования. Иногда его отсутствие могло являться принципиальной позицией, определенной манифестацией нонконформизма, как поведение денди, демонстративно эпатировавших публику.
Этикет реализуется как «правильный» порядок действий, как поведение, которое должно соответствовать определенным правилам. И сразу возникает вопрос: должно или может? Какова степень императивности этикета? С одной стороны, выбор далеко не обязателен, он свободен, поскольку не влечет за собой юридических санкций, которые применяются при нарушении закона. Следование этикетным нормам носит не принудительный, но добровольный, в известной степени игровой характер. Игра в этом плане аналогична игре в интерпретации Й. Хейзинги – как некой универсальности, присущей человеческому бытию, явлению, характеризующему культуру. В этикетной «игре», как и в других игровых сферах, устанавливается определенный порядок, маркируется игровое пространство, регламентируется время, состав участников.
При всей строгости и ответственности социальной игры, в ней в то же время наличествует свободная воля. «Правильное», соответствующее этикету поведение человек должен выбирать самостоятельно, принимать решение с учетом всех обстоятельств: будет ли он вести себя «этикетно» или же нет, нужно ли это ему, соответствует ли его интересам. С другой стороны, свобода в этом плане фиктивна, она предполагается лишь на абстрактном, теоретическом уровне. Практический выход за рамки этикетных норм всегда действует деструктивно, влечет за собой негативные последствия, спектр которых чрезвычайно широк: от репутационных издержек, упущенных возможностей и нереализованных амбиций – до личных, семейных, карьерных проблем, возможно, общественного остракизма.
Этикет является публичным актом. Он не «разыгрывается» в одиночестве, но всегда подразумевает наличие постороннего наблюдателя, чужого «глаза», следящего за исполнением «партии». Количество зрителей, их реакция, конечно, важны для исполнителя, но партия может быть и сольной – например, общий поклон. Тем не менее, этикетная ситуация всегда предназначена для презентации, для обозначения себя и демонстрации собственного статуса. Она демонстративна и может быть сравнима с выступлением актера, чья роль оценивается публикой, находящейся в зале. Соло, монолог «исполнителя» не отвергает принципиальной диалогичности этикета: каждое действие всегда направлено на адресата коммуникации и
